Моя Корея

“В соревнованиях добрых состизался, веру сохранил и на конец подготовлен для меня венок славы”. Примерно такими словами Апостол Павел обозначил вид спорта, которым занимался последние годы. Нравится мне этот его стиль подвижника не допускающий брака и халтуры. Вот мне к примеру 40 лет...удивительный возраст, переломный для мужчины – говорят решающий, воз или перевоз!

Или человек найдет смысл жизни, и план нато как прожит очередные десятки лет, или будет удручать себя бессмыслицей, отсутствием измеримых успехов, мотивов для предпринятия очередных трудов.

По физиологии, человек явно стареет, психический безлад и бессилиеощутимое явно после экстремальных трудов десяти лет проведенных в России. Нечего скрывать; я прикоснулся ко дну, депрессия в полной форме нашла меня как раз в тот момент, когда мне в очередной раз показалось, что я Бога схватил за ноги и пытаюсь повалить, дабы получить блогославение...

Вдруг я выдумал себе рецепт на все недуги... Я попросил отпуск в Кореи и в Японии! Пик мечтаний, обе страны, проживая на Сахалине, я имел под боком.

Для жителя Сибири или Дальнего Востока, это не деликатес; обыденность.

Многие путешествуют туда по бизнесу, чтобы подработать к скудной пенсии, навещая попутно родственников или знакомых.

Иногда кое-кто остается навсегда. Много на это есть причин. Сходство климата, часовая полоса, стиль жизни. Перемешана кровь и обычай, азиатское и европейское все тут есть, накладывается и пересекается.

С моей точки зрения вдобавок, что тут что там: сплошное миссионерство.

Давайте послушать, как с моей колокольни смотрится Дальний Восток через призму встретившихся мне городов, событий, но в первую очередь людей!

1. Франциск

С братом Франциском я познакомился в городе Пусан в портовом квартале. Говорят, что этот второй по количеству жителей парумилионный город имеет 7 разных портов на стыке двух морей.

Добрался я из морского вокзала автобусом номер 26. Встречал меня высокий, хорошего телосложения болтливый семинарист четвертого курса Кларетинец.

Он предложил проехаться на такси, но я отказался, желая начать посещение страны скорее, как бродяга, чувствуя землю под стопами, нежели как оторванный от земли монсинер.

У Андрея был сильный акцент, поэтому контакт был осложнен. Франциск, в свою очередь говорил отлично по-английски. Лицо узкое, удлинненое не напоминающее типичных азиатских черт, стопа одной ноги не работала, как следует, поэтому он сильно прихрамывал. Сначала, когда мы сидели и беседовали дома, я не заметил этого увечья.

Он быстро, как мастистый чиновник набрал несколько нужных мне телефонов к моим знакомым в Сэуле и Даэгу, а также в Ансан. Его предупредительная вежливость была наподобие того, что я наблюдал в поведении некоторых японцев молча выходящих навстречу интуитивно изученых нужд собеседника. Однако годы труда среди азиатов приучили меня не злоупотреблять этими качествами и быстро ориентироваться, где кончается выученная вежливость и где начинается настоящая дружба.

В случае Франциска это была реальная забота и дипломатический талант. Я убедился скоро, что в качестве настоятеля ордена братьев Матери Терезы был он знаком близко со многими деятелями и руководителями католической Церкви в Корее.

Он сам предложил мне и ободрил к тому, чтобы добиваться встречи с кардиналом Стефаном Ким, поскольку Семинария и резиденция кардинала в Сеуле соседствует с домиком братев.

Пока, однако, предложил мне остановиться несколько дней в домике братьев в Пусане на втором этаже, рядом с каплицей. Угостил сначала кофе, познакомил с несколькими инвалидами, которых порядка 20 человек состояло на постоянно в данном доме на первом этаже.

Братья Матери Терезы в отличие от сестер не одевают экзотичных индусских ряс, лишь простую европейскую одежду, каждый на свой вкус. Английский язык, не является объязательным ни в общении внутри дома братьев ни в часовне.

Да мне встречались братья из Индии, но их присутствие было не навязчиво, и все они жили настолько долго в Корее, чтобы обяснятся по-корейски.

Дискреция, приятная черта азиатов. Братия Матери Терезы обрели эту добродетель в совершенстве и применяли в общении со мною.

2. Отец Антоний

Брат Франциск задержал меня, на несколько дней в Пусане, ходя в канун поездки мы вообще не были знакомы и ничего такого не планировалось мною. Это был подарок от Господа, это очевидно. К тому всему мне предстояло заполнить приключениями весь месяц, и я был открыт на приключения. Я посмотрел внимательно город, одолевая пешком и на автобусах неимоверные расстояния, рискуя, что заблужусь. Я привыкал к Корее и скоро покорил ее, и она пленила меня.

Корея на фоне только что увиденной мною смотрелась более доступной, менее перфекционной. Россия на этом фоне, слишком великая и бесхозная чтобы ее объять и освоить, Корея смотрелась как нечто среднее между этими двумя империями.

Я получил в Южной Корее привкус Полши.

На третий день моего пребывания в Пусане, брат Франциск привел меня к настоятелю местного костела к отцу Антонию Ан.

По сей день не знаю или это его немецкая фамилия, или корейский псевдоним?

Худой, невысокий, энергичный. Сразу для начала знакомства признался, что является ветераном «восточного фронта» и что Ростов ему известен из времен войны. Остается догадываться, что в семинарию поступил замаливать грехи войны. О массштабах его обращения легко себе представить, наблюдая огромный успех основанной им общины в честь Фатимской Богородицы, которой статуя стояла внутри храма, как будто дожидаясь моих молитв в начале посещения Кореи. Еще более впечатлительная статуя Иисуса возвышалась на башне костела построенного на высоком холме.

Сколько раз я ни заглядывал вовнутрь храма, там всегда несколько человек читало Розарий даже поздним вечером...

Такого я не встречал ни в Японии, ни в России.

Рядом с приходом я увидел монастырь сестер с целой сотней подколенников и хотя не все места были заняты, все же это очень впечатлительно узнать, что так великая конгрегация возникла именно при этой церкви по благославению настоятеля.

Так велик его труд и так велик плод...

Все видно как на ладони. Не прожил своей жизни даром этот 90-летний старик.

У него явно не хватало времени со мною общаться, но он успел мне передать толстый пакетик с деньгами. Он не стал церемониться и вручил мне деньги без лишних вступлений, явно озабочен о том, чтобы я в Корее имел, на что жить. Возможно, ему, когда-то в похожих обстоятельствах тоже дарили.

3. Семинарист Андрей

Семинарист Андрей, который проходил в доме братьев летнюю практику пояснил мне, как двигаться по городу и как попасть обратно в приход.

Я путешествовал как заведенный ища стратегических точек таких как вокзал, кафедральный собор и находил многое интересное, однако не нашел ни вокзала, ни собора. Видел я, однако сотни протестантских крестов, которые с настанием сумерков сверкались на горизонте упрямо заявляя, что этой страной и этим городом завладел Христос.

Заметив рельсы, я старался идти вдоль них к центру, но нечаянно интуиция подвела меня, пришлось поменять маршрут. Я вошел в толпу уличных торговцев, наблюдал типично европеские постройки, супермаркеты и очень схожие на Сахалин ларечки с морепродуктами., кимчи, фрукты, арбузы, рыбы...благодаря этому этот супер современный город показался мне приветливым и свойским.

Улицы не очень то чистые, легко было их сравнять с улочками в Сибири или в Польше. Удивляли меня кафешки, распростертые на сквозь, с низкими столами, для сидящих на полу клиентов, и с газовыми приборами, для желающих самостоятельно варить себе суп, прямо за столом.

Под стенами таких ресторанчиков видел я стекляные сосуды огромных размеров, внутри которых плавали разных размеров рыбки, которые клиент отлавливал на свое усмотрение.

Да встречались мне тоже забегаловки с иероглифом собаки где, несомненно можно было отведать и этот деликатес в виду молодой собачки.

Ничего особого не найдя в этот первый вечер я решил возвращаться. На стекле автобуса 56 виднелось название района, в котором расположен мой приход. К моему счастью, это был действительно нужный автобус.

Я был немного встревожен, но на удивление братия никак за меня не волновались, им без меня хватало хлопот.

Мое решение поститься в Корее, не принимая никакой пищи, кроме напитков никак не показалось им странным, не стали меня принуждать есть, как это случалось в России.

Андрей наблюдал за мною, и я явно был для него интригой. Именно он отвез меня в отдаленный северный квартал, где закончивается северная ветка метро на вокзал, откуда уезжают автобусы по всем маршрутам страны. Купил мне билет в Ансан и даже приглашал к себе домой через две недели, когда закончится практика в Пусане.

Его вежливость тоже была предупредительной.

Именно он научил меня по методике Матери Терезы умывать оголенных старичков и инвалидов. Пояснил мне и научил различать, кто из них реагирует на шуточки, а кто как бетон, попадались и агрессивные ребята, к каждому нужен был особый подход. Были ребята, которых мы купали в коляске и такие, которых заносили в душевую на руках. Были и такие, которые купались самостоятельно и помогали купать других старичков. Меня, спасибо Андрею не коробила их внешность и увечья. Смелость его и других братьев давала и мне радость с принятого на себя случайного служения. Появлялись даже мысли, что неплохо и недурно былобы провести всю жизнь на такой работе.

В эти дни аж трех братьев находилось в горах на отдыхе, и такой волонтер как я пришелся братьям очень своевременно.

Франциск, антоний и Андрей, явили мне Корею с лучшей стороны, как страну христианскую, приветливую, простую хотя и богатую...портовую на двух морях.

4. Монахини из Ансана.

Две монахини Индуски ожидали меня в Ансане, вернее сказать это я дожидался их. Мой полупустой автобус мчался на север с такой скоростью, что сестры не могли ожидать меня так скоро. Всего-навсего 4 часа потребовалось мне, чтобы с самой южной точки Кореи оказаться в пригороде Сеуля, который, правда, в цетральной полосе полуострова, но после демаркации полуострова на Северную и Южную Корею, оказался на севере Южной Кореи.

Монашки пришли наверно после часа ожидания, я уже собирался им звонить но, наконец- то подошли две беззаботные хохотушки. Я немного обижался на них, но не подавал вид. Опять мне предлагали такси, но я традиционно отказался. Мы скоро прибыли к монастырю, в котором ждало меня несколько пар любопытных глаз. Мне показали монашеские альбомы, с одной из сестер я был знаком, так как приезжали они осмотривать наш приход в Южно-Сахалинске с целью поселиться в нем. Именно тогда настоятельница очень вежливо просила навестить их дом в Ансане и в Инчоне. Я увидел еще две сестры, которые собирались трудиться на Сахалине. В виду того, что в Ансане живет 1000 Сахалинских корейцев, сестры были более чем уверены, что именно они возьмут меня на ночевку, однако, связавшись с детьми Син-харабоджи, которым было поручено отцом, принять меня, я получил первый серьезный конфуз. Я понял, что меня примут только завтра, так как поздно и они уставшие после работы. Сестры тоже не рассчитывали что я у них останавлюсь, но на скорую руку устроили мне в приемной кровать на пружинах.

Спасибо этой задержке я мог побывать на следующее утро в часовенке сестер и проводить мессу для пожилых женщин.

Службу вел отец Юрий польский паллотин, который встретил меня со сдержанным энтузиазмом и предложил, что после службы подбросить «русское село» „Gohyan Maul”, Там мне встретилось много знакомых лиц, а значит, и в опеке Паллотинца я больше не нуждался. После, однако, прекрасных минут проведенных в Пусане я неожиданно заметил сцены равнодушия и был разочарован больше, нежели мог предполагать именно среди «своих, русских Корейцев», впрочем, этот первый шок вскорее прошел, и все наладилось.

Наверное, это было нужно, чтобы упасть с облаков на землю и оценить должным образом случившееся со мною.

Быстро прошла неделя, среди которой я получил много простых уроков о том, к примеру, как попасть в интернет кафе и как вести себя в парикмахерской.

5. Отец Юрий Паллотин.

Отец Юрий весь в белом. Подтянутый, спортивный человек. За рулем чистенькой машины показался мне скорее плей-боем, нежели священником. Когда после мессы и завтрака мы приехали в русский поселок, нам встретился местный кореец, с приветливой улыбкой произнесший приветствие на ломанном русском языке. Он не мог полагать, что два европейца приехавшие в русский, поселок могут быть «не русские».

Юрий по пути в нескольких словах обрисовал мне свою биографию из чего запомнил я что миссионерству предшествовала языковая школа в Австралии и что он в Корее столько-же времени сколько я в России.

Он вежливо оставил мне номер своей мобилки и пояснив свой график неимоверно занятый удалился.

Вполне возможно, что после таких пояснений я все же набрался смелости и позвонил ему несколько дней спустя. Мой статус в Корее был никакой. Рядом со мною не было великих людей, которые бы крышовали меня, создавая атмосферу события. Я смотрелся скорее как бедный родственник для всех встретившихся мне людей. Даже Андрей признался мне, что ожидал встретить в порту, какого то старичка, который от «делать нечего» путешествует по свету.

С другой стороны такое восприятие моей персоны радовало меня, я перешел в Сибири полную «инкультурацию» и сделался ступроцентным аборигеном.

По этому поводу вспоминается мне сцена, когда, показывая город новму священнику со «Штатов», приметил я старичка одетого в ободранную рясу с какой-то колясочкой загруженной обретенным на мусорке скарбом. Я посмеялся над ним, говоря американцу, что через 10 лет я таким же стану и тот, глядя молча на меня, на полном серьезе ответил: «Ты и сегодня, такой как он».

Я получил тогда хороший урок как много людей, которые вроде недалеки и близки мне и впредь дают мне оценки из-за моей рубашки не докопашись до ума.

Юрий исправился в моих глазах, прискакав после нескольких минут получив мой звонок. Провел он, тогда не спеша весь длительный вечер со мной с подружкой Ю Джин в доме тети Тамары, сахалинской кореянки, занявшейся усердно моей культурной программой в эти дни.

Мои друзья, наверное, показались ему привлекательными настолько что, возможно, он поменял немного первое небрежное отношение, все же при попытке отправить ему электронное письмо ответов не поступало. Наш контакт оборвался.

6. Ким Че Дун

Такова именно фамилия у мужа тети Тамары, у котторой мы были в гостях с отцом Юрием. Они приехали из Сахалина в числе первых репатриантов, где-то в половине девяностых. Они были на Сахалине в числе самых активных прихожан. Тамара красиво поет, Че Дун играет хорошо на баяне.

Их новый корейский дом находится на 9-ом этаже одного из десяти десятиэтажек, которые стоят в квадрате, а на площади кроме ларечков, правления и кабельного телевидения красивый памятник в честь матери.

Все здесь рядом: Железная Дорога, соединяющая поселок с Сэулем, куда всего-навсего 45 минут пути. Старички из Сахалина получают пособия, пенсию, и если кто-то крепок, то также возможность подработывать.

Правда все они в возрасте не менее 60-ти лет, так как право на постоянное жительство получают лишь те Корейцы, которые родились до 1945 года, а значит, подверглись репрессиям со стороны японцев, которые взялись финансировать проект переселения увезенных ими когда-то корейцев.

Своеобразное возмещение обид, депортации и принудительных работ в шахтах и лесоповалах.

Старики большую часть дня проводят на прогулках и встречах в парке. Мужчины играют в Боулинг, женщины сплетничают, молодежь, то есть приехавшие к старичкам дети и внуки на период каникул приезжают побуянить или подработать.

Самим близским родственникам полагает один или даже два бесплатные рейса в год. Все это оплачивает японский Красный Крест, Среднее поколение корейцев говорит на смешанном диалекте, который назову корейско-японско-русским пиджином. Телевидение смотрят, как правило, на русских или японских каналах. Сеульский диалект плохо воспринимается старичками, которых родина южный город Даэгу с совершенно другим говором.

Не зная литературной речи, сахалинские корейцы предпочитают понятный для них японский или русские которые приходилось изучать в школе и на улице.

Трудно на старости лет становиться патриотом, хотя, по сути, все корейцы мира очень лояльно относятся к родине. Однако старички откровенно скучают по Сахалину, оставшихся там детях, и нажитом иммуществе.

Парадокс в том, что именно дети настаивают на том, чтобы родители, уехав, создали им условия как чернорабочим обрести себе состояние в Корее и тратить его на Сахалине, это очень выгодно из-за существенной разницы стандтартов жизни в Корее и России.

Тетя Тамара похоже как на Сахалине, так и в местном приходе обрела себе статус лидера.

Она охотно приняла меня под опеку и везде помагала в качестве переводчика.

Эта семья особо относилась ко мне, так как у меня с их внучкой, преподавательницей японского языка сложили доверенные отношения, я был в числе ее студентов, и бабушка гордилась этим. Корейцы с трепетом относятся к священникам.

Мы вместе навестили приход, и она познакомила меня с молоденьким симбуним, который жил и вел себя дважды пышнее, чем встретившийся мне отец Юрий.

Храм был построен недавно и имел очертания временного сооружения, тем не менее, все особенно оборудование комнатки священника было там стерильно чисто убрано и оборудовано как в аптеке.

В скоре согласно просьбе отсутствующего Син Харабоджи занялся мною еще и директор Легиона Марии, который на своей машине сделал мне аж три экскурсии к могиле Адрея Ким Де Гона, могилам первых католиков Корей в частности Йи Бока и на гору Розария на которой читаешь молитву путешествуя по устланной коврами серпентинной дорожке вверх горы украшенной большими круглыми камнями в форме бусов.

7. Ю Джин etc.

Красавица из городка Усан проделала ко мне большую дорогу. Мы с ней встречались в Хабаровске в те годы, когда она приезжала совершенствовать русский язык и постоянно навещала католический приход. Она приехав в Ансан, завела меня к парикмахеру, побриться, а также, пригласила отведать мороженные в кафе.

Парикмахер отказывался брать деньги от священника. Это было мне очередным доказательством того, как местные люди относятся к священникам.

Воистину, совсем обратно, нежели в Польше. Богатый священник вызывает сплетни и гнев прихожан. Тут на оборот, не переносят бедных священников, и всячески стараются поднять их статус, и состояние, соревнуясь приходами, чей священник более обеспеченный и ухоженный. Это говорит о самих прихожанах!

На следующее свидание Ю Джин явилась со своим бой-френндом Стефаном на его машине. Был еще один друг, и все мы поехали навестить известный в Корее скансен, в котором крутят роллики к историческим фильмама, таки себе коррейский Голлилуд неподалеку от Сувона. Нам повезло, во время визита ребята увидели многих актеров во время съемочной сессии, и все они были их кумирами.

Спасибо Ю Джин и еще одной паре хабаровских студенток Вике и Агате я навестил в Сэуле огромное количество храмов театры и кино. Они же отвели меня на аудиенцию к кардиналу Стефану Ким, которую согласно данному обещанию организовал мне брат Франциск.

Я благодарен в той же степени Миссионерам Мариннола, у которых провел я день Успения Пресвятой Девы Марии, отцу Августину Ко, ответственному за сношения с Северной Кореей а прежде в 1995-2000 настоятелю корейской общины в Москве, Питере и в Казахстане. Он мне тоже уделил достаточно времени в эти дни.

Ю Джин помогла мне попасть на пором, которым добирался я на островок Ток Чок До. Это будет пожалуй, отдельная и очень впечатлительная история, которая со мною случилась на завершение приключений в Корее.

8. Отец Бенедикт Звебер

Отец Бенедикт попал в Корею в конце пятидесятых, сразу же после войны.

Руководила им трагедия старшего брата, который в качестве американского солдата броился в опасный пруд спасать ребенка корейца и добился цели, хотя сам при этом погиб.

Семья Звебер получила посмертно высокую медаль из рук Корейского Правительства.

Бенедикт просил свое начальство в Ордене Маринолл, направить его в /Корею сразу же после рукоположения. Просьба была удовлетворена.

Бенедикт вершил чудеса на маленьком острове на границе с северной Кореей. На остров попадали многие беженцы из севера. Он их отлавливал и существует версия, что солдаты северной армии распознавая его лодку „Stella Maris” никогда не стреляли. На этой лодке полученной от американской Армии он устроил небольшую больницу. На острове создал детский приют св. Викентия, научил деревенский народ строить дамбы на море и промышлять морепродуктами. Тянул в деревню воду и электричество, они же ему при жизни построили памятник и дали корейскую фамилию Че Бун До.

Построил 4 храма и 10 часовен. С помощью супружеской пары Пия и Кристинв Су отправил в США 1500 сирот полукровок, особенно с черной примесью, которые были, несомненно, детьми американских солдат.

Добился конкретных законов, которые бы отрегулировали их статус в Америке.

Даже кардинал Ким был тронут моими воспоминаниями о последних днях жизни Че бун До на Сахалине.

9. Симбуним – Яков Ким Вон Сул.

LДругая легенда Сахалина это отец Яков Ким Вон Суль. Познакомиться с ним помогли мне прихожане с Ансана. Крестница сестры Тамары по имени Франциска, которая ныне на постоянно проживает в Питере, но раньше состояла в активе сахалинского прихода стала в Даэгу моей спутницей и переводчиком.

Приехали мы в город где-то 6-го августа среди проливных дождей, которые не прекращались в течение 10-ти дней ни на минуту.

На вокзале ожидала нас делегация во главе с отцом Яковом. В двух машинах еле вместились все желающие увидеть «сахалинского симбуним» а значит меня.

Возможно, отец Яков ожидал более представительного человека, но я есть, какой я есть. Я и впредь отказывался, есть обилие пищи, которую мне предлагали по случаю многочисленных угощений и вечеринок, которые по случаю моего приезда организовал отец Яков.

Мы посещали все известные места мученичества первых католиков этой епархии. Я заметил, что отца Якова везде встречают с уважением и радостью.

Человек без особо привлекательной внешности все-таки заражал своим юмором и добротой.

В католической больнице по его просьбе на ходу мне сделали основные анализы. Он хотел убедиться в том, что я здоровый. В книжном магазине выдали нам бесплатно все книги, которые нам только захотелось приобрести.

В церкви, перед которой стоял каменный символ рыбы, и в народе так она называлась «Рыбий Храм», в коридоре висела таблица почета с фотографиями 50-ти парафиян, которые являются ответственными за 50 крупных поселений на территории прихода. С них отец спрашивает о посещаемости и участии в приходских мероприятиях каждой конкретной ячейки.

При приходе великих размеров садик под началом сестер монахинь. Я всегда удивлялся организаторским способностям азиатских католиков. Все 200 лет существования католической Церкви в Корее основную ответственность за миссионерство несут именно миряне.

В этой стране удивляет тоже количество призваний. На 4 миллиона католиков имеется 3000 священников, а значит схожий показатель как в Польше, за то монахинь в три раза больше! Такого не встретишь нигде на свете, разве в Индии.

Есть чему удивляться, завидовать по хорошему и поучиться!

10. Юлия Ким

Про явления в Наджу я был наслышан еще в семинарии. Потом в Ростове в мои руки попала видео кассета представляющая явления Богородицы последних лет по всему свету. Наджу там тоже перечислялось. Правда последние годы новый епископ Гуанджу запретил видящей Юлии Ким являться на публике и проводить Святые Мессы в часовне, явлений, которую она устроила за свой счет у себя дома, тем не менее, народ и впредь тянется, проводя там частные молитвы. Люди тянутся со всех самых отдаленных уголков Кореи и всего мира.

Церковь в Корее очень молода…Иоанн Павел Второй посетил Корею в 1984-м году на двухсотлетие католичества. Сто первых лет католики испытали здесь на себе жестокие гонения. Сначала тянулись к вере студенты из лучших аристократических семей, которых богатые отцы отправляли на учебу в Китай. Основали они в начале на горе Менг Донг школу христианства, и только 20 лет спустя, появились миссионеры Французы, чтобы совершать обряды и разделять таинства, так как при большом количестве верующих не было там ни одного священника.

Первому рукоположенному корейцу, который в Макао и на Филиппинах провел более десятка лет, учась богословию, хватило явиться на родине в качестве священника, и тут же он был мученически убит.

Похожая судьба ожидал и приехавших иностранцев. Навещал я гору Чол Ту Сан на которой с жизнью распрощались 103 мучеников канонизированных Иоанном Павлом Вторым. Их гибель очень хорошо зафиксирована в документах и вещественных доказательствах. Почти каждая область Кореи имеет похожего характера памятные места и людей ожидающих беатификации. Христиане тех времен прятались в горах и трудились изготовлением глиняных сосудов вопреки пословице что «не святые горшки лепят».

Случай Юлии Ким подтверждает мое мнение о том, что вера Корейцев и ныне имеет мистический и романтический привкус.

Она очень свежа, все распространяется и растет.

Множество неофитов придает вере свежесть и динамику. Существует постоянная интрига. Корейцы с удовольствием копируют европейские образцы веры, включая зодчество. Христианство местным людям видится в образе готических построек, однако в родном поселке Андрея Ким Де Гона монументальный храм имеет вид пирамиды, в Сеуле храм имени святого Андрея имеет внешность пагоды, домик Юлии Ким тоже ни в чем не напоминает обычного костела, просто частное домовладение, однако дух, который встречается внутри не оставляет сомнений что это храм божий и именно католический.

Таких домашних капличек очень много тоже и в России.

Юлия, которая перешла в католицизм из пресвитерианской церкви призывает народ к большему почитанию евхаристии и духовенства, а также к отказу от распространенных в Корее абортов. Есть множество зафиксированных пленок со сценой превращения гостии в губах Юлии в кусок окровавленной человеческой мышцы, которую она называет куском сердечка убиенного дитя Иисус.

По близости Наджу Юлия выкупила в собственность большую гору, которая предположительно была местом мученичества местных Христиан, на прощание меня повезли туда, и я мог увидеть помеченные кровью стояния крестного пути. Юлия собирается строить там огромный храм, но пока во всем повинуется скептично настроенному молодому епископу, прежний, старик и мученик во всем поддерживал видящую.

Уезжая из Гуанджу, я увидел прямо на улице молоденькую буддийскую монахиню, которая встретила меня улыбкой и поклоном головы... Очередной раз я себя уловил на мысли о том, что Буддизм создал в Азии Христианам благодатную почву, воспитал приветливых, трудолюбивых и добрых людей.

Миссионеры здесь чувствуют себя сто раз менее уязвимы, нежели в Православной России.

Эпилог

Вот такими были мои путешествия и впечатления от Кореи. Я ехал туда без четкого плана, но Божье Проведение все устроило прекрасно, я мог бы ныне выступать гидом по святых местах.

Я пережил увлекательную авантюру, имея в кармане лишь несколько долларов, и вернулся богатым во впечатления и средства для дальнейших приключений в более сдержанной Японии.

Отец Бенедикт говорил мне однажды, что считает счастьем и привилегией тот факт, что дано ему, было, трудится на таком цветущем в веру острове. Добавил он тоже, что самый несчастный день и событие его жизни это тот момент, когда после 30-ти лет пребывания в Корее ему заявили вдруг, что Корея в миссионерах больше не нуждается… и действительно местного клира в Корее в достатке. Вот почему мой предшественник оказался на Сахалине, где наши судьбы встретились

Как бы там не было, уезжая с Кореи, я прекрасно понимал, что Бенедикт имел ввиду.

В эту страну можно влюбиться и со мною это случилось.