Китайские кладбища
Если у входа в китайский супермаркет или магазин увидите множество венков и цветов, напоминающих европейцу похороны, не значит это вообще, что хозяин или кто-то из персонала умер. Это общепринятый на Дальнем Востоке в азиатских странах способ заявлять о наличии нового товара или об открытии данного учреждения.
Траур здесь проявляют иначе, и даже символика используемых красок совсем иная. Церемония похорон мне известна по фильмам. Люди одеты в белые халаты и шаровары, а также высокие белые капюшоны или шапки.
По дороге бросают они желтые или белые бумажные колечка с отверстием внутри. Могилы бывают неглубокие, но над телом высокая круглой формы насыпь похожа на муравейник. Рядышком устанавливается иногда стела, но молитвы за покойника возносят не на кладбище. Для этого изготовляют символический гроб в образе мемориальной доски вертикально установленной на деревянной подставке. На доске надпись в честь усопшего. Перед такой доской возносят молитвы на дому, особенно в годовщину смерти. Устраивает эти молитвы старший сын или оплаченный им монах.
Родственники, приходя на молитву, приносят низкий тройной поклон, чашку риса и благовония, а также конверт с пожертвованием. Устраивается угощение, поминки. Китайцы иначе, нежели европейцы не молятся за покойников, а молятся им.
Культ предков - это одна из многих неразрешенных проблем для миссионеров из Европы в Китае. Ведь мы тоже вроде как признаем «общение святых», должны принять китайское мировоззрение с энтузиазмом. Не все, однако, так просто.
Автоматическая беатификация покойника в момент смерти коробит многих священников.
Был я приглашен на 7-мую смерти одного китайца в провинции Хэбеи. Как все проходило, собираюсь рассказать ныне.
Хэбеи это «самая католическая» провинция Китая.
1. Буддийские похороны
Видел я передачу про одну горную местность, где китайцы хоронят монахов в больших размеров глиняной бочке, сидя. Тело покойника заворачивают в бинты и бумагу, над головой глиняная крышка.
Случается многократно, что так захороненное тело не гниет и посетители храма могут об этом убедится снимая крышку. Побритым наголо мумиям, вырастают внушительных размеров шевелюры. Лица сохраняют свежий вид.
Вокруг так сохраненных тел растет культ и слава совершенных покойником дел и высказанных им при жизни слов.
2. Эсхатология Лао-Цзы
Рассказывал я недавно свои впечатления от посещения храма даосистов.
Это своеобразный мавзолей, построенный в память об одном из выдающихся даосистов Пекина. Там кроме «часовенки» в честь «учителя» образы почти 80 божеств представляющих проявления жизни на земле, награды и наказание, которое ожидает нас всех после смерти за совершенное благо или зло.
Там представлены сцены, говорящие про убийства, суициды, скрытоубийства, аборты, обман, наркоманию, коррупцию и прочее. Там можно увидеть еще почти 800 гипсовых портретов людей совершивших при жизни данное действие. Такая вот эсхатология в картинках.
3. Католические Экзеквии
Иной раз в так называемом Восточном Храме (костел св. Иосифа), в начале богослужения, какая - то девушка раздавала образки представляющие Христа и на обратной стороне крестик с датами и библейской цитатой.
Такие образки раздают в Польше юные священники в день своей первой мессы. Здесь иначе. Образок извещает о покойнике его деяниях и числах жизни и смерти.
Я опоздал на службу, поэтому зашел тихо через заднюю дверь, не заметил декорации возле входных дверей. Священники были одетые в рясы фиолетового цвета, поэтому я догадался, что это поминальная Месса.
В каком -то смысле служба проходила как обычно. Неординарной была завершительная часть.
Священник вместо разослать народ словами «Идите в мире Христовом» вместе с министрантами и народом последовал ко входным дверям. Там на скромной импровизированной возвышенности вроде амвона установлен был портрет покойника с черной повязкой. Заметил я тоже керамический горшок, явно содержащий прах покойника. Священник молился минут 10, после чего повернулся к людям и благословил нужными на этот случай словами.
После службы я расспрашивал священника: Вы хоронили прах. Да ответил он. Тело можно хоронить лишь по деревням как в Европе, но в городе власти не разрешают, нету места для захоронений.
4. Европейское кладбище
Деревенское, европейское кладбище нашел я неподалеку от райцентра Сян Сян, которое одновременно является епископской столицей лет 150.
Это провинция Хэбеи, 300км южнее Пекина. Село называется Юн Тай Шан.
Кладбище и храм расположены у подножья живописной горы. Рядом с костелом, который только что власти вернули епархии. В комплекс входят еще два солидных, каменных монашеских двухэтажных дома и десяток одноэтажных хаток для посетителей. Тут когда-то проходили духовные упражнения.
На северной стороне горы расположена белая стела со крестом с надписью в честь миссионеров и мирян прошлого столетия, которых могилы находились здесь в большом количестве пока не грянула «Культурная революция».
Мятеж смел дважды все, что западнее значит и католическое. Первый раз это было восстание боксеров в начале 20-го века и 60-70-тые годы, когда страной правила «банда четверых»
Сотня новых могил содержит останки переживших эти годы в заключении китайских иезуитов, двух епископов, одного бенедиктинца и некоторых мирян. Могила младшего епископа Хе рассказывает про его трагическую смерть в автокатастрофе. Другой епископ, погибший в заключении, был найден спустя 20 лет после смерти и перезахоронен здесь. Есть готовое место для а 90- летнего епископа Лью. Он здравствует помимо многих лет проведенных в тюрьме и активно участвует в делах епархии.
5. «Дед Иезуит»
Когда покидали мы кладбище, семинарист из Да Лю Дао, подошел ко мне и сказал «здесь захоронен мой дед Иезуит», дед…удивился я, «брат деда» исправил юноша ничуть не сконфуженный ошибкой.
Я вспомнил, что на Востоке, люди к чужой девушке обращаются «сестра». Поэтому дедом можно назвать совсем далекого предка. Тем не менее, трогательно было отметить, что католиками здесь люди считаются не с вчерашнего дня но с нескольких поколений.
6. Лук на кладбище.
Кладбище в Юн Тай Шан это реконструкция огромного когда-то «поселка усопших». Революционеры обратили кладбище в колхозный огород.
Будучи мальчиком, я попробовал есть щавель выросший на кладбище. Меня пристыдили, что так не делается, что это каннибализм…
Мне, однако, интересен вкус лука выросшего на могилах иезуитов. Не кажется ли нынешним каннибалам, что в наше время, стоило бы прекратить поедание трупов. Большинство территории кладбища по-прежнему остается в руках фермеров.
7. Найденная реликвия.
Местный епископ 42 летний епископ Иосиф Ли, с которым мне удалось пообщаться, планирует чтобы как некогда в Юнтай Шане проходили духовные упражнения.
Вернусь, однако, к могиле первого епископа мученик Франциска Чао.
Скончался он в преклонном возрасте еще в начале «Культурной Революции» в тюрьме. Свидетелем его благочестивого поведения и смерти был случайный человек не имевший отношения к Церкви. Молчал он лет 20, но все же явился в епархии и потребовал эксгумации. Священники засуетились и сделали все необходимое, чтобы устроить новую могилу и достойно провести обряд, которого епископ в свое время был лишен.
8. Путешествие по „океане гороха”...
Интриговали меня слова пекинского священника, что по деревням хоронят «как в Европе». Я даже мысленно представлял себе процессию следующую на кладбище где то по близости храма на огражденную и ухоженную территорию с красивыми мраморными надгробиями. Мог даже представить себе и ожидать нечто иное «советский вариант»: нечто наподобие «мусорной свалки» где на огражденных ржавыми прутьями арматуры могилах валяются бутылки, яичная скорлупа и недоеденные конфетки…
Однако то, что довелосьувидеть, превзошло всякие ожидания.
Экскурсию на кладбище предложил мне совершить молодой священник Чао, из городка Хо Дянг, в области Цан Джоу. Семь лет тому назад скончался его молодой папа. Чао был еще в Семинарии, но все же единственный значит старший сын. Он стал ответственным за память о покойнике.
Навестил я его приход именно в субботний вечер, кода служили поминальную Мессу за покойного Иосифа. В понедельник ехали мы к нему на родину в поселок Да Лу Дао.
Епархиальный городок Сян Сян, и кладбище в Юн Тай Шан, находились в половине нашего маршрута. Деревня живописно расположена над рекой, окрестность типично сельскохозяйственная. Все покрыто толстым слоем глины распылившейся повсюду из-за жары.
На шоссе неожиданная картина. Горы веток гороха, которые под колесами раздавливались и освобождали зерно, облегчая задачу фермерам. Таким же способом сушат зерно кукурузы. Водители с пониманием относятся к труду фермеров и не ругаются за созданное им препятствие.
Меня лично удивило что картину известную мне из рассказов про Африку увижу в стране, которая якобы обогнала в развитии Европу.
9. Деревенская „церковная...” клиника.
Прежде чем навестить кладбище, пережили мы встречу с симпатичной монахиней, которая возглавляла местную деревенскую клинику. Привезли мы для клиники из епархии лекарства, она отблагодарила нас продуктами со своего огорода. Клиника состояла из нескольких палат вопиюще бедных. Оборудование клиники кроме рук сестры это несколько шприцов, капельница и аппарат для измерения давления, которым воспользовался я, чтобы проверить, как повлияло на мое состояние путешествие. Из пациентов заметил я пару старичков бедно одетых. Туалет во дворе, кранов с водой в палатах нет только по две миски для чистой и грязной воды.
Я полюбил почему-то сразу эту местность, напомнившую мне мою клинику в Макеевке и эту сестру, которая, хоть азиатка ничем не отличалась от встретившихся мне по жизни сестер европеек.
Сестра всячески убеждала нас молча, что мы очень желанные гости.
Про врачей даже не спрашивал, догадался что лечат тут по старинке китайской медициной и врач деревенский Дай Фу несомненно днем как все крестьяне трудится в поле собирая кукурузу, горох или тростник.
Власти по всей вероятности только рады таким стихийным клиникам под началом церкви. Меньше расходов и хлопот.
10. Процессия на „кладбище”
Вот наш костел, показал рукой священник, когда выехали мы из клиники. «Навестим его вечером, сейчас нету ключей от ворот» сказал он. Я внимательно разглядывал местность, надеясь увидеть кладбище.
Дома нам встретились три родные братья покойного, которые, взяв с собою бутыль со священной водой, повели нас деревенской тропой прямо в сад.
На ветках висели сливы, не похожие никак по вкусу на наши европейские. Я кушал их из вежливости, так как угощали. Могилы предков находились прямо в саду поросшие кустарником и сорняками. Никаких опознавательных знаков ни даже простейшего креста. Показалось мне, что священник не очень то уважает папу, пока не заметил, как красиво молится он и как щедро освящает могилу. Со временем убедился я, что именно так должны выглядеть китайские могилы…
Иногда увидишь захоронения поросшие сливами, ветер разметает изначально высокую могилу. Таким образом, в гуще захоронений можно определить, где свежая могила родителей, где старая деда, бабушки и прочее.
11. Траурный пир
Вернувшись, сели мы за праздничный стол. Была на столе свинина, утка и какие -то странные морские животные, которых поев, я почувствовал себя сонным. Я извинился перед семьей и «вздремнул». Не знаю, что было дальше. Когда я поднялся, стол был пуст и священник готовился в обратный путь. Навестили мы скромный псевдоготический храм, которого общая стоимость, не считая труда, (люди работали безотказно и бесплатно на волне религиозного энтузиазма китайской перестройки) 2000 долларов!!! Покойные дед и папа священника, а также он сам, будучи ребенком, все дружно участвовали в строительстве. Не помешало и то что деревенские люди, сильно не разбираясь как такие храмы должно строить.
Архитектора и проекта тоже не было.
Все равно получился славный храм на 100 человек, даже невысокий хор и то получился. Колокольню за неимением жести отлили из бетона.
Воспоминания
Когда-то на квартире одной прихожанки «полукровки», со стороны папы японки со стороны мамы польки такую деревянную домашнюю «поминальную доску…»!
Прихожанка любила путешествия, но рис и благовония «для папы» стояли рядом свежие. Видно доверяла заботу соседям. Похоже, как догадываюсь, вели себя мои сахалинские корейцы, предпочитая всякие траурные церемонии справлять на квартире, нежели на кладбище.
Поначалу обижался я за то, что бойкотируют 1 ноября, и приходилось мне местное кладбище навещать в одиночку. Постепенно раскусил я эту культурную дилемму. Разрешил я для себя. Миссионеры и богословы продолжают спорить.
Для всех нас смерть остается неразгаданной тайной.
О. Ярослав Вишневский
2006-10-22