Епископы на Востоке

9 этапов - 32 подколенника

В рассказ о священниках «20 подколенников» (скамей для поклонения) я включил трех епископов, это были: Евгений Неве Апостольский Администратор Москвы, Кароль Сливовский, епископ Владивостокский и почти легендарный Рейнальдо де Сполетто, доминиканец из Азова. Я описал их как самые характерные фигуры для восточной географии и истории. Все начиналось со времен «Золотой орды» и, как казалось, заканчивалось заключением, ссылками, домашним арестом или невыдачей виз.

В другом моем тексте «Погром католических диецезий» я упоминал также о судьбе митрополита блаженного архиепископа Фелинского, которого задерживали в Ярославе на Волге. Я описал там также сибирскую деревню Тунка, в которую было сослано 200 священников. Не знаю, были ли среди них епископы, но, несомненно, список преследуемых иерархов длинный. Особое место в этом списке, несомненно, принадлежит группе так называемых «русских католиков» с парой Абрикосовых, блаженным Экзархом Федоровым (Лефортово, Сокольники, Соловки + 1935 Вятка), а также десяти украинским епископам, арестованным сразу после II мировой войны и замученным в ГУЛАГе. Целая иерархия была уничтожена физически. Сергея Соловьева вице-экзарха подвергли принудительному лечению в психиатрической больнице.

Кардинал Слипый, проведший в ГУЛАГе более десяти лет, единственный из сосланных иерархов, оставшийся в живых, выехал на Запад и продолжал в Ватикане активную деятельность, направленную на возрождение украинской Католической Церкви.

Отдельная тема – это плеяда Апостольских Администраторов СССР, среди которых не се были епископами, но все, принимая на себя ответственность за Костел, принимали, подписывали добровольное согласие на смерть.

Мои сведения о епископах-мучениках бывшего советского режима, а ныне «канонической территории» Московского Православия обусловлены личным опытом работы в России, работой над архивами комиссии о. Чаплицкого, изданными издательством «Russia Christiana» и францисканским издательством.

Значительный вклад в изучение этого дела внесли святой памяти пан Здроевский, Прелат Пешковский, о. Дзвонковский SAC и о. Пожарский.

Хочу, чтобы этот мой текст был не академической забавой, а личной рефлексией на тему, к обсуждению которой приглашаю читателя.

Этап первый, Грузинский

В Грузии разыгралась «розовая революция», как ее называют в Украине и как я ее назову, «революция роз» или революция Розария, потому что не сомневаюсь – кто-то крепко молился за Грузию, не выпуская Розария из рук. Догадываюсь, что в этой группе был мой младший коллега из Сокулки о. Грабецкий, который, буквально в то же самое время, когда я получал «миссионерский крест» в Казахстан, собирался в страну своей мечты Грузию.

Меня не пустили в Казахстан, поэтому я из далекого украинского Донбасса всматриваюсь в направлении Кавказа и размышляю, видя красные кресты на флагах, как он там справляется.

Грузия Сталина и Саакашвили – это также страна мучеников, страна миссионеров.

Именно в Грузии появились будоражащие фильмы, такие как «Агония», фильм о разрушенном храме и о дороге, ведущей к нему, теперь уже ненужной, потому что «кому же нужна дорога, которая не ведет в храм». Эти слова произносит в финальной сцене фильма старушка, которая, не находя храма на улице, знакомой ей с детства, зашла расспросить о нем в странную кондитерскую, где на выставке находились прекрасные торты в форме церквей. Так вот, спрашивается: кому нужна церковь, построенная из теста. В Грузии есть костелы, построенные на крови мучеников, и поскольку я пишу сегодня о епископах Востока - мучениках, то хочу перечислить их имена, чтобы все знали, что на войне пролили кровь также и они.

Шио Батманашвили – Апостольский Администратор для католиков Грузии, расстрелянный на далеких Соловецких островах в День памяти всех святых 1 ноября 1937 г. Тремя месяцами позже в том же месте был расстрелян архиепископ Иоганн Рольф, Апостольский Администратор для католиков Кавказа. Думаю, что и ему Грузия не была чужой; полагаю, что они с Шио были знакомы и, возможно, дружили, а теперь с неба смотрят на наши розовые розы.

Несколько более спокойную, во всяком случае, более длинную жизнь подарила судьба о.Эмануэлю Бардзидзе. Он унаследовал от Шио Батманашвили титул Апостольского Администратора и ответственность за всех католиков Грузии.

Провел немало времени под арестом в 1929г., а в 1935 попал в Карагандинский лагерь. По возвращении в Грузию прожил еще какое-то время, и можно догадаться – не тратил времени напрасно. Умер в Тбилиси в день Благовещения в 1966г. Очередной Апостольский Администратор, нынешний епископ Пацотти, молодой итальянец, несомненно, знает и почитает имена своих предшественников гораздо лучше, чем мы. Пристало пожелать ему того, о чем может мечтать каждый епископ, чтобы в его диецезии было много призваний, чтобы на крови и слезах в Грузии расцвели не только цветы политической свободы, но также и наша, растоптанная «драконом атеизма» Католическая Церковь.

Этап второй, Приволжский

Хотя слово «немец» в подсознании многих людей на востоке пробуждает неприятные ассоциации и опасения, все же стоит искуситься реабилитацией и этого народа, который стонал под игом нахальной и наглой лжи фашизма. Мне кажется, что Нюрнбергским процессом и разделением Германии, выселением с территории Мазовии и Силезии, а также лагерями и кладбищами военнопленных немцы заплатили за ошибки Гитлера. Настало время реабилитировать «приволжский народ», не только путем разрешения его представителям выезд в Германию, но также, позволяя его представителям остаться в России без страха, путем предоставления свободы возрождения своей веры, церковных приходов, в том числе и прекрасного кафедрального собора в Саратове. Собора святого Климента. Возвращения ждут в Саратове здания семинарии и епископский дворец. Это ведь не слишком смелые мечты. Это требования российского законодательства, которое теоретически должно поддерживать все религиозные объединения в стремлении возвратить себе прежние святыни и сакральные строения.

Помню празднование 150-летия Саратовской диецезии. Тогда нам предоставили один из залов кафедрального собора св. Климента, и множество паломников читали свои статьи по истории диецезии. Меня тоже попросили выступить. У меня перед глазами были мои недавние статьи об азовских епископах. 175 лет пребывания католиков в 14 и 15 веке на Дону. Около 20 епископов промелькнуло в средние века на территориях, на которых потом управляли саратовско-тираспольские епископы. Я тогда помнил их имена и цитировал, не запинаясь и не заглядывая в записи. Если я что-либо забывал, то шутил на эту тему, и за незнание мне аплодировали больше, чем за информацию. Аудитория была доброжелательна и радовалась юбилею. Никто из нас не ожидал, что вскоре начнутся репрессии, что существование нашего костела и возрождение многих людей ставится под вопрос.

Нас всех трогает рассказ молодого епископа Клеменса, который рассказал, что знал лично последнего епископа из Саратова, который просил семинаристов из Эрфурта в Восточной Германии поддерживать контакт с немецкими католиками в Казахстане и других государствах Средней Азии. Эти письма вызвали в молодом семинаристе Клеменсе своего рода страсть, естественным результатом которой был выезд в 1989г. в СССР и работа в Душанбе в течение двух лет вплоть до выезда в 1991г. в Маркс, неподалеку от Саратова, по просьбе настоятеля Верта, которого Ватикан назначил епископом в Новосибирск.

Не помню фамилию последнего епископа из Саратова, о котором вспоминал епископ Клеменс, но помню супругов, прибывших из Германии, это были его родственники. Епископ Клеменс поддерживал контакт с ними и, когда его назначили преемником умершего недавно пожилого епископа, им удалось забрать из Германии регалии Саратовских епископов.

Мне было приятно, что епископ Клеменс попросил меня быть переводчиком при этих супругах и показать им город Саратов. Вечером состоялся банкет в одном из ресторанов, на котором меня заинтриговало присутствие лютеранских священников.

Поскольку я хочу говорить о прошлом, то назову все же некоторые известные мне фамилии, которые, как эхо, звучат в моем сознании. Среди плеяды немецких фамилий мне запомнилась одна польская. Священник о. Дмоховский принял таинство епископского служения в 1861г., накануне январского восстания и поручение организовать духовную семинарию, в которой вначале обучалось всего несколько кандидатов, а через 50 лет их число доходило до двухсот.

Если же говорить о мартирологии в Саратове, то тут важнейшими были три фамилии: епископ Антон Иоганн Церр, который в условиях конспирации рукоположил в 1922 – 1926 годах девять священников и умер в 1934г. на Соловках. Его преемник Апостольский Администратор Поволжья Баумтрог погиб несколькими месяцами раньше, в марте 1937г., в такое же время и в таком же месте, что и грузинские коллеги.

Больше посчастливилось архиепископу Юзефу Алоизу Кесслеру, который в 1933г. выехал из России и умер в 1933г. Не познал всей полноты коммунизма и не дожил до полной власти фашизма.

Земля вокруг Саратова военная, колхозная и сам Саратов, хотя и большой город, но по-деревенски домашний.

Однако, в воздухе чувствуется трагедия отсутствия, изгнания целого народа, который частично ушел в небытие, однако развалинами своих святынь, перепаханными кладбищами и покинутыми домами кричит и требует настоящей реабилитации, а не пафоса.

Этап третий, Петербург

В Петербурге находится сейчас, как и раньше, семинария и костел, который прячется за забором высшего учебного заведения, незаметный о стороны улицы и называемый кафедральным. В Петербурге находятся самые красивые в России костелы, но по-прежнему, нет постоянного епископа. Еще в XVIII Екатерина Великая заставила Ватикан создать новую структуру – Могилевскую архидиецезию. Епископы с титулом «могилевских» преимущественно управляли в Петербурге. Духовная Академия, нашедшая себе место в «северной столице», в действительности является Вильнюсским учебным заведением, которую царское правительство закрыло и переместило в начале XIX века. Первым митрополитом Могилевским был противоречивый епископ Сестренцевич. Последние епископы, чьи судьбы были трагическими, требуют размышления. Хотя многое говорит за размещение столицы Российской Митрополии в Москве, я не вижу причины, чтобы отказать Петербургу в праве иметь собственного епископа. Потребности пастырской работы должны превозмочь нескончаемые претензии правящей Православной Церкви.

По мнению семинаристов, сам епископ Кондрусевич гораздо охотнее ездит в Петербург, чем в Москву. Католики в Петербурге всегда «у себя», а в Москве всегда «непрошенными гостями».

Когда, в бытность мою семинаристом, я разыскивал в библиотеке семинарии разного рода «белых ворон» с Востока, мне удалось найти рассказ о первом паломничестве из Петербурга в Ченстохову. Паломники ехали поездом, а руководил ими сам архиепископ Ключинский. Допускаю, что поездка была согласована с царем Николаем II, и не исключено, что часть расходов взяло на себя государство. О размахе этого события косвенно свидетельствует изданная по этому поводу книжка. О том, что царь Николай подписал и добросовестно соблюдал принципы Договора о толерантности от 1905 г. Пусть свидетельствует еще одно паломничество. Имею в виду поездку помощника епископа Яна Тепляка, который в то же самое время отправился на Восток. Он ехал Транссибирской магистралью до Хабаровска, Николаевска и на Сахалин. Путешествие продолжалось целый год и является единственным такого рода проектом, подтверждающим, как велико было некогда могилевское епископство.

Архиепископ Ключинский умер в 1917г. В Крыму и надо думать, что это был один из самых счастливых митрополитов. Его духовную власть светские не только не отрицали, но даже поддерживали.

Архиепископ Цепляк, будучи помощником епископа, действовал с размахом, однако, когда он принял сферу метрополии, ему пришлось пережить три ареста: в 1920, 1922 и 1923г. В последний свой арест, заключенный в Бутырке, он избежал смерти только благодаря дипломатическим акциям многих стран мира. В 1924г. он выехал в Латвию, последние дни жизни провел в США, окутанный ореолом мученика советских репрессий, став их символом и свидетельством.

В течение двух самых страшных лет революции могилевской диецезией руководил архиепископ Эдвард Корр. На его могиле я много раз спрашивал себя, почему этот аристократ с немецкой фамилией трижды сменял епископскую столицу: Саратов, Петербург, Вильнюс, и почему его гроб приземлился в Кафедральном Соборе Белостока. Только работая в России я понял, что быть епископом на Востоке – это не привилегия, а Голгофа. После архиепископа Эдварда в Петербурге на короткое время появился в ранге митрополита архиепископ Игнаци Дуб-Дубовский, который, подобно Яну Цепляку чудом избежал смерти при покушении на его жизнь, а в 1919г. Был арестован. Подобно архиепископам Цепляку и Роппу, ему удалось эмигрировать. Потом он еще долго жил в Польше и умер в 1953г.

Еще один изгнанный из Петербурга епископ А. Малецкий. Помазанный тайно в 1926г., он дважды был сослан: в 1927г. В Архангельск, а в 1934 – в Сибирь. Ему тоже удалось бежать за границу. Умер в Варшаве в 1935г.

Последний епископ, изгнанный из своего города – француз-доминиканец Джин Мария Феликс Армоду. Помазанный 30 апреля 1935г., в августе он был изгнан во Францию, где умер в 1961г.

Этап четвертый – Белоруссия

Когда весной 1989 года было объявлено, что в Белоруссии будет помазан епископ о. Тадеуш Кондрусевич, я, будучи семинаристом, очень обрадовался этому известию. Все мы знали этого священника, который часто посещал нашу семинарию, и, хотя о предстоящем событии шепотом говорилось еще за полгода, он казался нам очень загадочным, как каждый священник с Востока. Жизнь научила их никогда не говорить слишком много. Не говорить о вещах, которые могли бы повредить делу. Впервые в прессе можно было прочитать, что последний работавший в Белоруссии епископ латыш Болеслав Слосканс, тайно рукоположенный в 1927г. в Москве, в 1931г. был сослан в Западную Сибирь. Ему, как и епископам из Москвы, Саратова и Петербурга, советские власти не оставили другой альтернативы: эмиграция или смерть. Он прожил дольше всех иерархов, изгнанных на Запад, и только восьми лет не дожил до назначения своего преемника.

Епископ Кондрусевич долго готовился к помазанию, которое состоялось в Ватикане, и часто шутил, что по всему Риму искал столь большой епископский перстень, который подошел бы на его солидную советскую натруженную руку.

Было ему нелегко. Предстояло управлять по всей Белоруссии, а его офис должен был находиться в Минске. Два года епископства провел в постоянных поездках по Белоруссии, а его офисом оставался деревянный приходской дом в Гродно, вовсе не потому, что он не хотел иметь лучшего в столице: просто, в столице ни один костел в то время не мог исполнять роль кафедрального собора. Ни один приходской дом в Минске не был лучшим дворцом, чем деревянная изба в Гродно. В таких же условиях жил его преемник архиепископ Минско-Могилевский и Апостольский Администратор Пинской диецезии, в будущем кардинал о. Казимеж Свёнтек.

В 1991г. в Гродно из Вильнюса попал о. Александр Кашкевич, в то же время будущий кардинал все еще жил в избушке по улице Шевченко, 12 и не имел возможности поселиться в Минске. Архиепископ Свёнтек часто сравнивал свою судьбу с судьбой своего любимого предшественника.

Епископ Зигмунт Лозинский, слуга Божий, в царские времена был заключен в Аглоне, потом провозглашен епископом Минским, дважды был заключен в этом городе, а через год попал в московскую Бутырку. Ему также не дали возможности работать в СССР, он был вынужден вместо Минска жить в Пинске, где умер в 1932г., почитаемый святым.

В период возрождения в епископских столицах Белоруссии появились новые необычные люди.

В 1996г. В Гродно принял рукоположение молодой священник Дземянко, который несколько лет отказывался от этой чести из-за своей необычной судьбы, которую стоит описать.

Простой паренек из Новогрудка окончил подпольный курс подготовки к священству у своего настоятеля прелата Лисовского и был тайно рукоположен в возрасте неполных 20 лет. Затем его ожидала военная служба где-то в Архангельске или Петрозаводске в Карелии. Он сам рассказывал это мне, когда я навестил его осенним вечером 1990 года. Тогда он был уже таким необычным и популярным священником, что я, как семинарист, обязательно хотел познакомиться с ним. Он рассказал мне, моему брату и коллеге по семинарии Юре Роецкому о замученных сестрах-Назаретанках и много других интересных вещей; рассказал как коллега коллеге, а не с высоты отца-декана из славного Новоргудка, родины Мицкевича. Кто из нас мог тогда допустить, что через 6 лет я смогу добраться до него, чтобы поздравить с тем помазанием на епископа, которого он не хотел принимать.

Да, это был очень простой и милый священник. Думаю, он таким же и остался, будучи епископом. Мне удалось провести с ним один вечер в Риме, в другом приходском доме в Сан Джерардо, куда попали молодые паломники из Белоруссии, собравшиеся на Всемирный слет молодежи 2000.

Мне лично знакомы также назначенные несколькими годами позже епископы Витебска и Минска. О.Владислав Блин из Могилева (назначенный епископом Витебским) также был мне знаком по молодежным поездкам в Белоруссию. Трасса паломничества детей весной 1992г. проходила через Новогрудок, Могилев, город Глубокое, (настоятелем в этом городке был в ту пору будущий епископ Минский) с ночлегом в соседних Дуниловичах. На прощание с Польшей и Белоруссией я посетил троих, известных только Богу и простых, как хлеб, епископов Белоруссии. В Дуниловичах работали Кармелитанки Младенца Иисуса, и о. Кшиштоф Пожарски, ныне настоятель св. Станислава в Петербурге, автор многих работ по истории костелов в России.

Думаю, что у Господа Бога был определенный план, в соответствии с которым Он сводил меня со всеми этими людьми. Сегодня, когда я пишу о них, я хотел бы как-то увязать их судьбы с историей и ощутить будущее, которое, даст Бог, придет и будет лучше, чем последние сто лет.

Этап пятый, Литовский

Невозможно, рассказывая о русских католиках, ничего не сказать о литовском вкладе. Литва имеет плеяду своих прекрасных епископов, жмудских и сейненских, которые, мечтая о независимости, стали творцами: Валанциус, Баранаускас… не хуже их писателем был и блаженный епископ Ежи Матулевич.

Обновленный его усилиями Марианский Орден сыграл необыкновенную роль как для Литвы и Польши, так и для России. Помню в бытность мою семинаристом разговоры в приходском доме с о. Янкевичем MIC, он описывал нам подробности беатификации Ежи Матулевича, проходившей в условиях все еще официально коммунистического, непобедимого СССР. Беатификация должна была стать подарком Ватикана к 600-летию Крещения Литвы. Кардинал, вероятно, с просьбой о беатификации поцеловал туфлю Папы, чего в Ватикане никто не видел вот уже 100 лет. Но никто также раньше не удостоил беатификации литовского епископа, тем более в то время, когда этот отважный народ все еще ждал своей независимости.

Матулевич умер своей, биологической смертью, но много натерпелся от царизма, от польских, белорусских и литовских шовинистов в те годы, когда управлял Вильнюсской диецезией.

Хочу в нескольких словах рассказать, как мы с коллегами-однокурсниками почтили 600-летие в Белостоке – польском городе, который почерпнул свои костельные традиции их Вильнюса. Я написал стихотворный сценарий о епископе Мите, доминиканце, который должен был принять епископство в Литве, а рукоположен был в Ловиче. Это был польский кандидат времен Гедимина. Крестоносцы хотели поставить своего человека и добились согласия на епископскую сакру для своего фаворита, которого помазали в то же самое время: епископа Альберта. Был год, кажется, 1271. Ни один из кандидатов не добрался до Литвы. Мендог обманул всех, какое-то время колебался между восточной и латинской традицией и остался язычником.

В СССР в 1929г. в Москве был тайно рукоположен Теофилис Матулевич, который, несмотря на неоднократные заключения и в Сокольниках, и в Лефортово, все же не погиб. Умер естественной смертью в 1962г.

Судьба мученика выпала и митрополиту Вильнюсскому, поляку Ялбжиковскому, которого в 1942г. арестовали немцы, а потом в 1945 – НКВД. Он прожил еще 10 лет, но вероятно, живя в Белостоке, не распаковывал чемоданов. Кости его покоятся рядом с гробом архиепископа-скитальца Эдварда Роппа.

Удивительной была история епископа Степановича, который пребывал под домашним арестом, и нам, семинаристам, было неясно, кто же в действительности руководил Вильнюсской диецезией вплоть до 1991 г… те ли, кто оставался в Литве без возможности руководить или те, кто жил в Белостоке. Всех примирил Горбачев, реализовавший свободу религии в Литве, Белоруссии. И в Польше легче стало работать епископам из восточных диецезий, в которых их по политическим соображениям не называли правящими, а только «администраторами». Так обстояли дела в Белостоке, Дрогичине и Любачеве. Полноценными епархиями со столицами в названных городах эти «обломки» восточных епархий стали во время паломничества Иоанна Павла II в Польшу, что нашло окончательное отражение в энциклике "Totus tuus poloniae populus".

Этап шестой, сибирский

Епископ Мазур после своего выдворения шутил, что раньше священников ссылали в Сибирь, а теперь высылают из Сибири. Подобным образом ситуацию могли бы комментировать немцы и поляки с этих окраин, а также из Средней Азии, так как во время Ельцина и Горбачева, если кто-нибудь и чинил препятствия для представителей национальных меньшинств в их возврате на историческую родину, то только власти этих последних. Германия и Польша ставят к иммигрантам требования юридического и нравственного характера. Чтобы вернуться в Германию, необходимо собрать гору бумаг, подтверждающих немецкое происхождение, некоторые документы должны быть заверены у нотариуса. Желающие выехать заполняют в немецком консульстве анкеты, которые передаются в базу данных, человеку присваивается номер, по которому распределяется город и область назначения для данной семьи. Польша очень долго тянула с вопросом о законодательной базе, но, когда были приняты необходимые законы, они оказались очень похожими на немецкие. Оказывается, что право на возвращение в обоих случаях предпочтительно получают представители диаспоры из азиатских республик бывшего Союза и Сибири, согласно принципу, что они больше пострадали. Сложно спорить с такой установкой, однако, каждый случай индивидуален. Епископ Верт их Новосибирска и его коллега из Казахстанской Караганды Павел Ленга спокойно могли бы встать на очередь и покинуть родину, учитывая наличие как немецких, так и польских корней. Однако, они нередко просят своих прихожан, перед выездом хорошо взвесить все «за» и «против», так как с их переселением под вопрос ставится будущее многих католических приходов Сибири и Казахстана. С другой стороны, священники обращаются к епископату Польши и Германии, чтобы те позаботились о судьбе диаспоры и, по мере возможности, путем реализации гуманитарных проектов в России, помогли им обосноваться по месту жительства без травмирующей многие души эмиграции. Эти епископы пытаются реальным образом представить потенциальным эмигрантам, насколько ложными бывают представления о сладкой и беззаботной жизни на Западе.

Здесь просматривается железная логика Доброго Пастыря. Человек, который в России страдает, слыша придирки, что он не русский, услышит на Западе придирки, что он русский и снова будет страдать. Адаптация в условиях другого строя, жестких законов и привычек не всегда проходит гладко. Языковый и культурный барьер для многих оказывается непреодолим, так как не все эмигранты являются вундеркиндами. Те, которые успели войти в религиозные группы в России, легче переносят переезд, находя в немецких приходах снисходительных покровителей. Те, кто был атеистами, никак не привыкнут и не поймут общепринятых в Германии и в Польше навыков не работать в День Господень и регулярно посещать храм.

Существует также важный момент евангелизации. Для Католической Церкви ссылка наших людей во все уголки Советского Союза была неожиданным подарком в миссионерском деле. Ныне наши священники имеют реальный повод легитимно трудиться среди своих единоверцев не только там, где при царе традиционно были костелы (Тюмень, Тобольск, Челябинск, Новосибирск, Иркутск, Сахалин). Католиков больше, чем где-либо, можно встретить ныне в Магадане или Караганде. Сто лет назад этих городов не было и в помине.

Тольятти, Сочи, Волгодонск дождались создания могучих приходов, хотя многие их прихожан гораздо старше, чем их города. Веру привезли они в эти сталинские поселки, эмигрируя в поисках работы из тех областей, где работали костелы.

Когда Православная Церковь упрекала нас, что наши миссионеры переманивают русских, трудясь в городах и областях, в которых костелов никогда не было, нунций Ватикана епископ Коляслонно ответил, что католиков в эти места «вежливо пригласил товарищ Сталин». Я в своих комментариях по этому поводу позволял себе больший сарказм. «Поставьте этот упрек царю Петру и царице Екатерине, это они упорно вырубали окошко в Европу, впуская немецкую диаспору на Волгу, в Крым и в Одессу».

Я уже говорил по поводу судьбы епископов о трагической личности Кароля Сливовского из Владивостока, добавлю еще две фамилии исполняющих обязанности епископа, администраторов в Сибири и на Дальнем Востоке. Отец Герард Петровский, Апостольский Администратор для католиков Восточной Сибири осуществлял свое руководство в России, имея китайскую прописку в Харбине. Потом он был настоятелем «Missiо Sui Iuris» (специальная миссия с привилегиями епархии) на Сахалине. Со временем он выхлопотал для этой миссии более высокий статус, а значит, и большую материальную базу. Однако, новым настоятелем о. Феликсом Германом «за свои труды» был смещен. Большинство миссионеров, трудящихся в Южной «японской» части Сахалина, были прекрасно подготовлены к работе в условиях азиатской диаспоры именно своим вынужденным пребыванием в Манчжурии. В Харбине была большая колония эмигрантов из Сибири, как русских, так и поляков. Были католические костелы и школы. Апостольским Администратором Западной Сибири в 1931г. стал о. Юлиан Гродзиский, который попал на Соловецкие острова, а в 1939г. ему повезло эмигрировать в Литву. Но жизни он не сохранил, вскоре скончался. Теперь на небе, несомненно, вымаливает своему преемнику епископу Верту необходимые милости в служении для Сибири. Навещая епископа Верта в 1999г., я заметил его озабоченность тем, что в связи с отъездом настоятеля Новосибирского храма на постоянное место жительства в Варшаву, ему самому придется быть одновременно епископом и простым настоятелем. Даже назвал цифры: «я епископ на 40% и настоятель на 60%, по совместительству».

Этап седьмой, Казахский

В моей памяти запечатлелись некоторые воспоминания, касающиеся Казахстана. Я, будучи еще семинаристом, читал в «самиздате» отца Буковинского, потому могу легко представить себе, сколь большое впечатление должен был производить этот великий слуга Божий на кардинала Войтылу, когда незадолго перед смертью о. Буковинского им удалось встретиться в Кракове. Оставляя свои наброски о ситуации католиков в России и Казахстане, он просил кардинала издать их посмертно. Долго ждать не пришлось. Утомленный ссылкой и апостольскими трудами, о. Буковинский вскоре скончался и многие, в частности, епископ Верт, убеждены, что это был святой человек. Во время своего паломничества в Астану, новую столицу Казахстана, Иоанн Павел II в 2001г. не скрывал, что одним из мотивов поездки было желание воздать честь этому удивительному миссионеру, а также поклониться жертвам репрессий и ссылок 1936 года. Согласно утверждениям епископа Верта, именно трудами о. Буковинского католичество стало ярким элементом казахской действительности. Стоит добавить, что именно в советскую эпоху Ватикан впервые в истории назначил в Казахстане епископа. В условиях совершенной секретности епископские полномочия и рукоположение получил отец Александр Хира, работающий в Караганде. До этого никто, даже спецслужбы не могли додуматься. Возможно, тайна успехов католичества в Казахстане уходит еще глубже в историю. Изучая буклеты, приготовленные к приезду Понтифика в Казахстан, я вспомнил параллельные описания известного путешественника Марко Поло по истории легендарных миссионеров средневековья. Оказывается, что в ту эпоху, когда Казахстана не существовало, здесь уже трудились и погибли два миссионера из Европы. В 1312г. трагически погиб францисканский епископ Ричард Бургундский, «со товарищи». В легендарном городке Амалек на озере Балхаш. Почти 50 годами позже (1362) в похожих условиях и в той же местности скончался епископ яков из Флоренции.

Ныне во всех странах Средней Азии имеются епископы или исполняющие обязанности епископов Апостольские Администраторы. В Казахстане существуют три епархии (Алма-Аты, Караганда и Астсна), а также Апостольская Администратура на правах епархии, в г. Атырау. Есть епархия и свой епископ в Узбекистане, своих Апостольских Администраторов имеют Таджикистан Туркменистан и Киргизия. Немногочисленный екзархат имеют в Казахстане также греко-католики. Не удивительно: ведь среди их духовенства в Казахстане тоже были мученики.

Этап восьмой, Украинский.

Говоря об участи Греко-католической иерархии, невозможно освободиться от чувства, что путешествуешь по местам ссылки. Для украинцев слова: «Магадан», «Караганда» или «Кемерово» стали такими же близкими, как слова: «Львов» или «Киев». Не могу перечислить все фамилии греко-католических епископов-мучеников, убитых Сталиным. В конечном итоге, не это важно в данном случае, их можно найти в других источниках. Сам тот факт, что такой план «уничтожения целой Церкви» существовал, разоблачает намерение произвести акт геноцида целой «Галицийской» общности. Если свое описание немецкого этапа я начинал с утверждения, что не существует в мире злых народов, больными бывают у этих наций только предводители; если я добивался полной реабилитации поволжских немцев не только на западе, но и в самом Саратове, то подобный лозунг хочу здесь выдвинуть по отношению к этническим украинцам. Кровь греко-католических епископов требует добиваться правды о восточных католиках, о том, где они жили и где были замучены.

Да! С радостью узнал я о том, что заново формируется Греко-католическая иерархия в России. Первый российский экзархат занял свое место сто лет назад с благословения митрополита Андрея Шептицкого. Он стремился к тому, чтобы ныне блаженный, а тогдашний экзарх Федоров был со временем провозглашен епископом, но рукоположение не состоялось по причине ссылки. Экзарх пережил Соловки и умер в 1935 году в Вятке. Этот прекрасный человек должен был строить мосты. Он сумел завоевать расположение патриарха Тихона, властей Российской империи, но не сумел убедить большевиков. Еще трагичней развивалась судьба вице-экзарха Сергея Соловьева. Племянник замечательного экумениста Владимира, он был талантлив, как дядя, и имел еще более открытое сердце католика. Писал прекрасные стихи, осуществлял свое правление в Москве, работая в костеле на Малой Грузинской. Но он не смог перенести преследований, издевательств,

которые подстерегали его в психиатрической больнице на принудительном лечении, где его вынуждали «возвратиться в Православие». Во имя чего? Удрученный, он умер в 1942 году в Казани.

Подобным мучениям «принудительного православия» был подвержен весь греко-католический люд не только в XVIII и XIX веке. Все повторилось в советскую эпоху. Удивлен был народец с Лубянки, когда после голодовки на Арбате униаты добились признания толпы, и Горбачев легализовал их костел. Вышла из конспирации обновленная иерархия. К удивлению КГБ, костел сохранил в подполье власть над душами, и теперь просил о возвращении церковных зданий. Эта последняя просьба наткнулась на сопротивление. Московское православие поселилось в подаренных им Сталиным Галицийских Церквях. Не были ликвидированы также православные структуры в Галиции. Искусственно разглашается в Москве миф о трех разгромленных православных епархиях и умалчивается о десятках уничтоженных в ГУЛАГах Сибири мучениках, греко-католических епископах. Патриарх Константинопольский Варфоломей II официально попросил Московский Патриархат, по примеру Папы попросившего у православных прощения за грехи Крестоносцев, чтобы Москва попросила прощения за уничтожение униатов, в котором Православие всегда было активным.

В настоящее время главой Греко-католической Церкви является кардинал Гусар, который вместе с народом добивается в Ватикане утверждения титула Патриарха. Такой титул имеют многие католические иерархи Восточного обряда. Униаты являются самым многочисленным восточным костелом вместе с Римом и имеют право об этом просить. Вето накладывает, по традиции, Московский Православный Патриарх, давая понять, что после провозглашения греко-католического Патриархата в Украине, он усложнит жизнь католиков в России. Это очевидный шантаж. Москвы имеет оказию поспросить прощения у греко-католиков

Москва должна бы в числе первых способствовать тому, чтобы в Украине был униатский Патриархат, и таким образом заслужить себе прощение и снятие вины за коллаборацию со Сталиным, но этого нет. Москва отмечает, что недостаток братской сердечной связи с другими костелами опустошит ее собственные ряды. Именно в условиях ссылок происходили обращения. На Соловецких островах православный епископ Ремов Николай Филиппович стал греко-католическим епископом в 1933. Его расстреляли в 1935.

Этап девятый, Армянский.

Армяне - это еще один народ, который добивается реабилитации.

Первый холокост имел место зимой 1915г. Ночью одного дня Ататюрк издал указ об истреблении этого народа: одни считают – 1.5, другие говорят – 4 миллионов людей. Немецким фашистам потребовалось 5 лет, чтобы уничтожить столько же евреев. В Магадане столько же людей уничтожили за 10 лет... Нужно записать в книгу рекордов Гиннеса.

Армянский народ вездесущ, легко адаптируется даже в условиях Сибири. Много армян живет на Байкале, мне удалось даже на далекой Камчатке встретить семью Адамянов. Ту самую, в которой я когда-то жил в деревне Цхалбпила на турецкой границе. Рассказывали мне тогда о своем новом епископе, который поселился в Армении в Ашоцке по соседству с Ленинаканом (сейчас Гюмри) и Спитаком.

Ватикан финансировал строительство госпиталя для жертв землетрясения 1988 года. Госпиталь и пострадавшие были взяты под опеку монахини Матери Терезы, их дом освятил сам Папа во время своего памятного визита в Грузию. Нового епископа, пожилого человека из Венской общины Мехитариан звали Нерсес Нерсесян; сейчас служит уже другой епископ, чья власть охватывает всех армян СССР восточного обряда. Возрождение этой Церкви выпросили в небе священники Дилюгян и Багаротян; первый умер в ссылке в селе Лойно Киевской области в 1940г., второго расстреляли на Соловках в 1938г.

О. Ярослав Вишневский