Евхаристия

Для польских детей Первое Причастие – событие радостное и торжественное, подобно как в Италии конкурс моды и месяцы горячечной подготовки к экзамену. Крестные планируют, какие купить подарки, а священники придумывают, как защитить это событие от «превращения материи» и от пьянства взрослых. Совсем иначе на Востоке. Конечно, священники и сестры стараются привезти с Родины красивые наряды или объяснить, как их можно сшить, однако, чаще к Первому Причастию приступают люди взрослые ­ тихонько, без помпы, в ходе в рамках ежедневных встреч в приходе через индивидуальную катехизацию или просто в рамках подготовки к другому Таинству, например, Венчания, или в случае смерти кого-нибудь из близких. Священник соглашается, чтобы, в порядке исключения, опечаленная утратой близкого человека семья приступила к исповеди и приняла Таинство Евхаристии.

Если Таинство Крещения, или даже Покаяния (люди любят иногда несколько театрально «каяться» публично) на Востоке модны и в какой-то мере понятны, то Таинство Евхаристии представляет для многих загадку. Принял причастие, значит, попросту «напился хорошего вина».

ТИХИЙ ДОН

1. Учитель Катехизиса Тереза

Ростовских детей к первом причастию готовила сестра Тереза, родом из Белоруссии, откуда-то из окрестностей Траб или Табориск. маленькая, «жулик», часовая бомба, никогда не знаешь, когда взорвется. Можно придумать много прозвищ, потому что ее имя недостаточно характеризует ее. После нескольких лет гармонического сотрудничества, мы расстались несколько недружелюбно, в этом есть моя вина, так как это были годы, когда из-за недостатка миссионерского стажа и экстремально тяжелых условий работы, из моей головы стали попросту, клепки вылетать. Не хочу дальше обсуждать свои недостатки. Что касается сестры Терезы, скажу что у нее был такой сильный характер, что сумела накричать на епископа, почувствовав, что тот не защищает миссионерское дело, а такие ситуации, к сожалению, бывали. Мы жили на периферии диецезии, и, как это обычно случается, наши костельные власти не хотели замечать, что творится там, «в джунглях». Хватало хлопот в Москве.

Быть епископом на Востоке (я об этом еще расскажу) ­ все равно, что быть священником или монахиней... ежедневный конфликт с совестью и ежедневный компромисс. Компромиссы с врагами миссии, с людьми, которые не скрывают своей антипатии, а еще рядятся в одежды «верующих и практикующих» православных иерархов.

2. Тысячи кандидатов

Кандидатов к первому причастию и исповеди у нас в Батайске были тысячи. Дети тянулись к нам. Наши пороги переступало большинство детей школы № 22, и эти «заражали» других. Прибегала детвора из самых отдаленных районов стотысячного города. Мы у всех требовали письменное согласие родителей на посещение нас и знакомство с Молитвой Господней. Чтобы получить розарий (четки), требовалось знать «Радуйся, Мария», а со временем и Декалог (Десять Заповедей).

На «допросе», то есть, на дознании у атамана местных казаков, меня заставили вначале зарегистрироваться, а потом работать, а лучше всего, чтобы я «Убирался обратно в Польшу». Если, мол, сам этого не сделаю, то они меня «в гробу на саблях» вывезут из России. Детей привлекал вид монастырской башенки.

До школы рукой подать, а посредине часовня с большой статуей Матери Божьей Фатимской, красивым розарием и «сияющими глазами сделанными из стекла». Соседи-священники, епископ и здравый смысл подсказывали мне на какое-то время попридержать мой миссионерский пыл и сосредоточиться на Ростове, где была зарегистрированный приход, а Батайск, предместье Ростова (спутник, как здесь говорят) ­ это только место проживания, ночлежка!

В этот период я познакомился с Галиной Михайловной, бабушкой Олега и Кати. Это была мама Ирины Рыбалко, инвалида, в будущем самой активной прихожанки. Галина работала в КГБ и во многих тюрьмах в качестве «клавиши», или «воспитателя». У нее осталось много солдатских привычек, так что ей удалось собрать много подписей людей, симпатизирующих католикам. Вместе с Ириной они в августе 1933 г. зарегистрировали приход в Батайске.

Еще раньше отнесли жалобу на казаков местным властям, познакомили нас с управляющей делами районной администрации, и конфликт на какое-то время затих.

Вместо сотен детей в приходе осталось лишь несколько.

3. Кандидаты из Ростова

Тем временем в Ростове к первому Причастию готовилось 5 детей, две маленькие сиротки и трое армян. Армяне приехали зимой из Баку и поселились в палатке перед зданием областной администрации. Отец семейства был местный, казак. Его жена была армянкой из Баку или соседнего Сумгаита, где в роддоме было убито много армянских женщин и их детей. Они требовали какого-нибудь жилья для себя и своих детей. Материальную помощь получили от нашего ростовского прихода. В течение нескольких месяцев я отдавал им воскресное пожертвование, и они полугода исправно ходили в костел. Когда в Ростове поменялся настоятель, и мы переехали из Кукольного Театра в Студенческую рощу (так называли парк Корнея Чуковского), армянские дети, как и мулатки, исчезли навсегда.

Через 3 года я встретил эту семью на улице, и одна из девочек подбежала к сестре Терезе, называя ее по имени, но та, замкнувшаяся в себе, измученная приходскими неудачами и монастырскими спорами, не обратила на нее внимания. Работы, в самом деле, была изнурительная, а результат невелик. Недавно я слышал, что первое поколение миссионеров судьба разбрасывает, подобно тому, как на поле рассыпают навоз. Чтобы хорошо росли растения, он должен перегнить и издавать сильный запах. таком состоянии были дела нашей миссии в критическом 1996 году после трех лет труда и мучений.

Тем не менее, нам приятно было хоть на минуту увидеть этих случайных детей, нарядно одетых по случаю первого Причастия, тем более, что на Пасху к нам приехала Настоятельница Ордена и мой отец,, которые могли нас поздравить с таким успехом.

Быть может, это кажется смешным, но после батайского «погрома» мы научились радоваться маленьким, даже воображаемым успехам.

4. Маленькие успехи.

В Батайске в действительности приступило к Причастию четверо детей: Максим, его брат Леня, Денис и Витя.

Двое первых вместо исповеди приняли вначале обряд Крещения. Мой отец был «дежурным крестным» для этих двух, и, как мне казалось, гордился этим. При случае и он приступил к исповеди, что привело в замешательство меня и сестер. Отец на коленях перед сыном-священником. Мама никогда меня не просила об этом, хотя была в сто раз набожнее отца, обходилась без моей «помощи».

Кто знает, быть может, ему каким-то образом была нужна Россия. Я видел среди его документов свидетельство о Первом Причастии, выданное вскоре после войны, техника съемки напоминала открытку. Он говорил, что это единственное, что осталось у него после пожара в лесной сторожке, где он жил со своими родителями и всей семьей в селе Млечувка (приход «nomen omen» так и назывался Сыберия по польски: Сибири на Плоцком Мазовше).

Теперь он мог вспомнить те детские переживания. Впрочем, дом, в котором я снимал угол у старой белоруски, тоже был очень бедный, как старая лесная сторожка, которая через минуту должна сгореть.

5. Иисус на печке

Центральным моментом почитания Святой Евхаристии, кроме Причастия, является молитва перед Святыми Дарами, процессии или конгрессы. Случалось и нам организовывать подобные события. Следует отметить, то в часовне у сестер в Батайске с самого начала стояла Дарохранительница. Сестры привезли ее из Липец Реймонтовских, где как раз был закрыт центр, и Батайск должен был стать миссионерским продолжением той общины, исходя из принципа, что в природе ничто не исчезает, в том числе и монастыри...

Между тем, из Сочи прибыла еще одна дарохранительница, которую мы в течение долго использовали как сейф. В домике, который прихожане спешно купили в качестве приходского дома, ни канализации, ни телефона, ни даже дверного замка не было. Приходилось баррикадировать дверь стулом. На кухне до конца ноября, хотя сестры приехали на Тихий Дон в сентябре, устроила себе кочевье молодая пара с ребенком. Доброжелательные прихожане поселили их в приходском доме качестве ангелов-хранителей. Они сторожили так отважно, что сестрам приходилось готовить пищу на электроплитке. В простенках между тремя комнатами не было дверей. Я на какое-то время выехал в Польшу, и когда меня спросили, «а как же Святые Мессы?» ­ ответил: «молитесь на розарии».

Господа Иисуса я оставил им в импровизированной часовенке «на печке» ­ епископ разрешил им самим уделять Святое причастие «ввиду отсутствия священника», таким образом, "ora et labora" (в молитвах и труде) они провели самые трудные недели адаптации в России без меня. Когда я их спрашивал, как прошла без меня воскресна встреча, шутили в ответ, что все было так торжественно, что многие прихожане даже не заметили отсутствия священника. Это было время, когда еще не была выработана привычка еженедельного участия в Святой Мессе. Постепенно к этому привыкали, а в период Рождественского Поста я предложил еще две встречи в неделю для желающих: по средам и пятницам.

В Батайске у нас была Дарохранительница, и раз в месяц проводился «святой час». Сестры настаивали, поэтому я проводил выставление Святых Даров и старался добросовестно молиться в течение целого часа на коленях.
Таким же образом проходили первые службы в ноябре, даже соседских детей, которые вначале заглядывали в окошки, мы стали потом приглашать внутрь.

6. Четырнадцать гвоздей

Во время Великого Поста я забрал monstrancje в Ростов. Казалось, что там в Театре кукол трудно будет организовать молитву перед Святыми Дарами, тем не менее, нам удалось разместить на стенах 14 гвоздей, на которые мы по пятницам каждый раз вешали картины Крестного Пути. Вместо креста я брал в руки monstrancje, и так с Евхаристическим Иисусом ходил от стояния к стоянию.

Монстранция (переносная дарохранительница для поклонения) была красивая, и производила, в частности, на армян, сильное впечатление, а я вспоминал то время, когда мы с детворой из Забеля в районе Белостока ходили во время Великого Поста по полям, расставляя кресты.

Нам очень помогал, и в Польше, и в России, стихотворный текст, который и здесь, и там мы пели на мотив «Матерь Скорбящая, к сердцу Твоему...»

Главным Евхаристическим торжеством должен был быть праздник Пресвятой Троицы, но я в этот день отсутствовал и просил прихожан, чтобы просто провели экскурсию к памятнику Ленина в студенческом парке и чтобы помолились на площадке, предоставленной нам на строительство костела. Не помню точно их реляций, но знаю достоверно, что "Corpus Christi" «в сухую» (те. процессия без Святых Даров) состоялась.

Когда летом мы ехали поездом в Польшу, я в пути пробуждал чувства прихожан, объясняя им, что где-то недалеко на Украине должен быть какой- нибудь костел, но даже если нет, то наверняка есть церкви, в которых хранятся Пресвятые Дары, и что мы можем провести такое «заочно-сухое» выставление Святых Даров.

7. Дом для реколлекций (духовных упражнений)

Весной 1995 дом в Батайске был настолько готов, что сестры могли переселиться на достроенный второй этаж пристройки, а старый домик был превращен в часовню. На первом этаже пристройки была кухня, кладовая, ванные и даже одна комнатка для настоятеля. Именно тогда мы решили провести первые реколлекции для детей.

На пером этаже пристройки была кухня, кладовая, ванные и даже одна комнатка для настоятеля. Именно тогда мы решили провести первые реколлекции для детей, прежде всего для тех, которые приезжали из отдаленных районов и, готовясь к первому причастию, не имели возможности участвовать в углубленной катехизации. Со мной выехало несколько детей из Калмыкии и довольно много из Таганрога, всего более десяти малышей и подростков. Во время реколлекций мальчики жили со мной внизу на раскладушках и матрасах, девочки – на втором этаже у сестер.

И на этот раз часовня произвела впечатление. Глаза, сделанные из стекла, на скульптуре Богородицы, так удивили мальчика из Калмыкии, что он еще долго рассказывал об этом по возвращении своей матери.

Был конец марта, традиционные весенние каникулы. В России они часто совпадают с Вербным Воскресением и Страстной Неделей. Так, помнится, было 10 лет назад в памятном 1995 году, когда впервые торжественно приступила к причастию группа калмыцких детей.

8. Процессия к восходу солнца.

Следует заметить, что способ проведения праздника Пресвятой Троицы, испробованный в Ростове в виде своеобразной прогулки, я потом использовал много раз.

Подобным образом проводил евхаристическую процессию на Пасху(Резурекция от латинского слова воскресать).

Красиво это выглядело в Таганроге, где Святая Месса проходила в Доме Перта Чайковского на склоне холма с видом на Азовское море. Красивая лестница... около 200 ступеней, использовалась нами как trasa rezurekcyjna, а целью был пляж. Там мы делали небольшой привал, «загорая в как бы лучах восходящего солнца и евхаристии» и возвращались, чтобы спеть молитву розария или литанию.

В какой-то год мы таким способом прошли по улицам спящего Таганрога, не спросив разрешения у местных властей, по одной из главных улиц до самого здания бывшего костела ­ там опять поставили свечи, опустились на колени и молили Бога помочь нам возвратить святыню. Возвращались с чувством опасения, но довольные. Я видел, что часть прихожан держалась слегка поодаль, но когда поняли, что нам не грозит никакая опасность, приблизилась и присоединилась к поющим.
Такие же процессии я проводил на Камчатке со склона холма на улице Советской около 2 км до «французской часовни» рядом с «сопкой любви».

Это действительно незабываемые минуты. Лето, раннее утро, свежий воздух и пустые улицы. Только мы и наш Бог в Евхаристии.

9. Призванная бать чекисткой

В 1996 году, наконец, «со второго подхода» удалось освятить часовню в Батаске плюс костел в Новочеркасске. Реставрацией костела в казацкой столице занимался Орден св. Франциска Салезского, а точнее, они оплатили работу моей приятельницы и «второй мамы», старосты Аллы Борисовны Долиной. Первой ее профессией была медицина, а вторая - скорее, злая судьба, чем специальность, а может, «призвание». Как и Галина Михайловна, «некоронованный лидер» прихода в Батайске, Алла Борисовна тоже когда-то работала в КГБ. Ее разорванное (противоречиями) сердце ­ это типичная для советских людей шизофрения. С одной стороны «польские корни» и большая симпатия, почти любовь к костелу, с другой ­ лояльность по отношению к православию, на грани с синкретизмом и экстрасенсорикой, или магией. В добавок ко всему, большое уважение к советским идеалам и праздникам типа 9 мая, 7 ноября и т.д.

С этой женщиной я провел много трудных минут в огромном количестве властных учреждений, чтобы получить всю документацию, необходимую для возвращения костела. Потом была целая баталия в, так называемом, «арбитражном суде». Этими делами я мог заниматься только во время каникул, когда коллега из Ордена св. Франциска Салезского уезжал в отпуск, и я в порядке замещения обслуживал порученный его опеке приход. Это было поводом для воспоминаний. Я не переставал любить и заботиться о прихожанах из Новочеркасска и Ростова даже тогда, когда никто меня об этом не просил, «заочно». Именно во время этих походов Алла Борисовна призналась мне, что чиновники испытывают к ней доверие, потому что помнят ее как чекистку.

Через 8 лет после описанных событий Алла Борисовна навестила меня на Украине и помогала в возвращении еще одного костела ­ в Артемовске, городе в Донбассе, где похоронены ее родственники, где она встретила своего будущего мужа, где начала работу, прежде чем уехать в Россию.

Навещая меня, она рассказала, как проходили торжества освящения костела в Ростове. Само строительство продолжалось 8 лет и педставляло собой реализацию проекта, заказанного и оплаченного мною еще осенью 1993 года, до разделения прихода между мною и Орденом св. Франциска Салезского. Этот костел стал воплощением мечты, которую мы выражали в молитвах и походах во время «сухой процессии» Corpus Christi в 1993 году.

10. Рисовые христиане

Еще раз, возвращаясь к Батайску, я хотел бы рассказать историю первого причастия группы детей, которые попали в приход, благодаря дону Франко.

В 1995 году в День св. Антония мы получили контейнер из Италии. Он был так обилен, что раздача заняла несколько месяцев. Одна многодетная семья безработных в Батайске так привязалась к сестре Терезе, что дети целые дни проводили в приходе. Для этих детей было немаловажно, что их в приходе кормили, а для нас ­ что они при случае охотно изучали катехизис.

Четверо детей, ровно через год по получению контейнера, прощаясь с сестрой Терезой, приняли первое причастие. Это было как раз в годовщину смерти дона Франко.

К сожалению, после отъезда сестры Терезы ее преемницы «закрыли столовую» и отсутствие хлеба насущного вызвало потерю интереса к Евхаристии.

Впервые в жизни я пережил то, что в Китае называют словами «рисовые христиане». Откровенно говоря, мотивацией первых афро-армянских детей из Ростова тоже была... не религия, а хлеб!

Во всяком случае, их родители ставили вопрос именно так.
В нашем приходе был также маленький кореец по имени Стас. Он начал вместе со своей мамой посещать нашу часовню вскоре после рождения и с разными перерывами продержался у нас до 6-го годочка, когда я уезжал и жалел, что не успею подготовить его к первому причастию. Был полукровкой. Мама украинка, очень бедная. Поэтому я не очень удивился тому, что он ответил как-то Галине Михайловне на вопрос, почему давно не был в костеле... «потому, что там уже ничего не дают», откровенно повторил то, что, по-видимому, услышал от мамы или бабушки.

У детей, по-моему, души чистые, и религию они воспринимают адекватно, независимо от мотивации родителей, разрешающих им заниматься религией.

11. Дети из Сальских Степей

После торжеств в Новочеркасске и Батайске было еще «ночное бдение» в Таганроге, где проходило Миропомазание.

Костел и часовню освящал о. Антони Хей, генеральный викарий епископа, в настоящее время ректор Духовной Семинарии в Петербурге, относившийся ко мне очень доброжелательно.

Он особенно хвалил меня за встречу в Сальске, где тоже состоялось первое причастие.

Я добирался до Сальска с трудом, по вечерам.

Святые мессы все лето проходили в 20.00 в Доме Культуры. Там же собирались баптисты, адвентисты и свидетели Иеговы.

Когда мы приехали в Сальск, там как раз проходило собрание адвентистов, и все костельные реквизиты были спрятаны на сцене «театрального зала». Нам предоставили запасное помещение. Я продефилировал со статуей Иисуса Милосердного точно в тот момент, когда адвентисты под аккомпанемент магнитофона исполняли свои песни. В тот день другого хора у меня не было.
Несколько позже я настолько подружился с ними, что после вечерней встречи отправлялся к ним «на ужин», чтобы возвратиться домой ночным автобусом в 12.30. Таким образом я проработал почти пол-года и, хотя нашел нескольких католиков, на Святые Мессы приходили, в основном, дети. Меня не покидала мечта образовать там приход св. Петра и Павла, но когда я получил площадку под строительство костела в Волгодонске, не хватило времени сил, чтобы дальше тащить Сальск.
Живут там, наверное, доныне дети, у которых я пробудил аппетит к Евхаристии, но не смог его постоянно удовлетворять.

12. Станица Кагальницкая

Вместо Сальска, появилась в моей жизни более близкая, удаленная всего на 60 км станица Кагальницкая. Дети из этой станицы составили самую многочисленную группу принимающих первое причастие из всех общин на Дону, какие я помню.

Незабвенная сестра Агата, совсем не такая, как старосты из Новочеркасска или Батайска. Ни в коей мере не затронутая и не оскверненная системой. Существовала как бы вне системы, но тоже, как феномен, благодаря ей.

В Католическом Костеле женщины никогда не достигали такого высокого статуса и авторитета, как, из-за отсутствия священников, в Росии...

В скобках отмечу, что я встречал также мусульманок, лютеранок и баптисток, которые руководили общинами верующих на протяжении целых десятилетий, пока история не реабилитировала в какой-то мере мужчин-священников, да и то, главным образом, приезжих.

Плачевная судьба мужчин в России ­ это для размышлений в костеле тема отдельная и необходимая для поиска путей к возрождению веры. Однако, вернусь к главной мысли: Евхаристия. Точнее... дети из Кагальницкой!
Меня притягивало к ним то, что случилось на железнодорожном переезде в 1996 году. Весь мир был потрясен гибелью в тумане 30 школьников. Агата умерла через полгода, поэтому, когда за мной приехали ее родственники, я спросил только «как меня нашли»? и охотно поехал, хотя сам ходил с забинтованной головой после пережитой недавно автомобильной аварии и чувствовал себя не наилучшим образом.
Люди в окрестности, как никогда ранее нуждались в религиозных переживаниях. Незажившая в памяти рана от гибели детей плюс утрата Агаты, женщины, проводившей в селе все обряды, в частности, похороны и молитвы над больными... возможно, многих исцелившая!

Родственники знали о нашей часовне несколько лет. Объявление в газете спрятали глубоко в серванте, но Агате не говорили, не было надобности. Теперь надобность появилась. Опять я каждый понедельник ехал по Калмыцкому шоссе, чтобы провести не только похороны, но и Таинство крещения, исповеди и Святого Причастия.

Потребовался еще один год, но следующей весной 1998 года в костеле было полно детей, так же, как в 1995. Половина собранной детворы ­ это одно село! Нужно было совершить два рейса автомобилем, чтобы забрать всех желающих.

Третий рейс был в Целину, городок невдалеке от Сальска, а четвертый ­ в станицу Ленинградскую. Эти поездки, хотя и утомительные, были однако, приятными. Реколлекции вел францисканец из Москвы, а точнее, мой давний приятель из Белостока, с которым я познакомился 12 лет назад, тоже во время так называемых «оазисов» то есть христианских лагерей. Он тогда был «аниматором» то есть вожатым, а я начинающим семинаристом. Такое хитросплетение событий. Никогда не знаем, к чему приведут нас духовные упражнения, и какая география может от них произойти.

13. Последние реколлекции

Последние реколлекции к первому причастию я проводил в далекой Испании по дороге в Сант-Яго. Первое причастие приняли 3 девочки из Волгодонска. Один мальчик даже был окрещен в пути, еще два человека из Ленинградской и из Азова приняли Христа в торжественной обстановке. Пять человек приняли Миропомазание от самого кардинала Руоко Вареля, который по окончании обряда спросил, как по-русски сказать "Felicitaciones". Я сказал ему: «поздравляю», и он повторил.

Историко-географическая справка

«Дон», по-осетински «вода», одна из самых длинных рек Европы, отделяющая Среднюю Россию от Северного Кавказа. Он протекает по территории Воронежской, Ростовской и Волгоградской областей, образуя вместе с водами Волги так называемое Цимлянское озеро. В царское время на Дону возник так называемый Округ Войска Донского, чьи обычаи прекрасно описал Михаил Шолохов в эпопее «Тихий Дон».

Батайск, по-монгольски «болото» ­ город на левом берегу Дона, важный железнодорожный узел. Из-за низменного расположения, некоторые районы весной размываются водами... Город железнодорожников и летчиков. В так называемом «Авиагородке» размешался центр обучения пилотов и даже космонавтов СССР.

Казак ­ «свободный человек», население разных национальностей и сословий, укрывающееся от неудобных законов, господствующих на соседних территориях и заселявшее первоначально казацкую Сечь на Днепре.

Казаки жили за счет разбоев и грабежей на приграничных территориях Речи Посполитой, России и Турции. Во время Октябрьской революции решительно встали на сторону Царизма. Это стало причиной репрессий. Столица области была перенесена из Новочеркасска в Ростов-на-Дону. Остатки казачества сохранились как элемент фольклора. В настоящее время наблюдаются попытки возрождения казачества на Дону, как и в других околицах России, в частности, в Сибири, как элемента поддержки «национальной идеи». Реанимируются лозунги патриотизма, опирающегося на Православную религию. На этом фоне дело доходит до экстремизма. Охрана многих православных святынь состоит из лиц, употребляющих казачью форму либо злоупотребляющих ею. Казаки захватывают контроль над рынками, требуя выплаты дани или ликвидируя «нерусское» население, те., «лиц кавказской национальности». Во ремя президентства Ельцина казаки получили некоторые государственные привилегии, например, казачий атаман имеет право титуловаться вице-губернатором Ростовской области.

II. Дальний Восток

Будучи семинаристом, я слышал, что на Западе серьезной проблемой в духовном наставничестве является не расположенность католиков к исповеди и легкомысленное отношение к Евхаристии даже в кругах клерикальных. Я читал отчет о пребывании папы в США, где он видел, как «неиспользованные причастия» священники «высыпали» в полиэтиленовые мешки. Вероятно, понтифик подошел к этим мешкам и долго стоял перед ними на коленях. Мне трудно было это понять, пока я не увидел своими глазами не только на Западе, но и на Русском Дальнем Востоке и в отдельных сообществах Южной Кореи и Японии. Такая «обезьянья» секуляризация.

1. Первое Причастие в Магадане.

В 2000 году на Сахалине приземлился по пути в Иркутск митрополит с Аляски. Он провел несколько дней в обществе своего давнего (и моего) друга о. Бенедикта, которого завербовал в Россию в 1994 году в Назарете во время своего паломничества в Святую Землю.

Митрополит был в прекрасном настроении и легко согласился на интервью, которое я потом опубликовал в русской католической газете «Свет Евангелия» для русского читателя. Однако, не все его рассказы, по моему мнению, годились к опубликованию для неподготовленного читателя. Вот несколько таких реляций.

В 1990 году архиепископ Гарлей приземлился на Колыме, чтобы провести несколько дней в СССР и вскоре возвратиться к своим занятиям. К сожалению, погода была плохая, и несколько заграничных рейсов подряд из Магадана было отменено из-за снегопада и урагана. Не было даже самолетов на Москву, и пришлось задержаться на месте. Он решил не терять времени, а провести его с пользой. Собрал местных жителей в Доме Культуры и с ними провел Рождество. Дал объявление в прессе, нанял переводчиков, и с ними отправил первую в этой местности Рождественскую Литургию. Ему удалось даже на волне энтузиазма собрать группу активистов и зарегистрировать католическую общину, получавшую имя прихода Рождества Господнего.
В это время на Колыме не существовало никаких религиозных объединений. В стотысячном легендарном лагерном городе в это время не было ни одной православной церкви.

Во всем, что сделал митрополит, чувствуются признаки хорошего вкуса и Божьего Провидения. Имеется также несколько оплошностей, типичных для миссионеров из Америки.
Когда он, по американскому обычаю, раздавал Святое Причастие, подходили все. В клубе было тогда около 500 человек. Большинство из них были некрещеные. Никто из них не исповедался. Негде было и не у кого. В то время ближайший костел был в Иркутске, и его возрождение еще только предстояло несколько месяцев спустя. Святая Рождественская Месса, отправленная во дворе отцом Пикуом из Москвы, тоже носила характер... одноразовый.

Архиепископ под впечатлением забыл об элементарных вещах. Этому трудно удивляться. Чтоб понять, какое опустошение произвел СССР в области веры, здесь нужно пожить подольше.

2. Владивосток

Я видел видеозапись, как о. Мирон Эффинг, приехав при подобных обстоятельствах во Владивосток, правил Святую Мессу, в зимней шерстяной шапочке и в перчатках под дверью городского архива, здание которого когда-то было католическим кафедральным собором. Эдесь тоже был переводчик, а Святое Причастие , как обычно, получили све присутствующие. Даже грудной младенец, каких в местные жители в православных церквях тоже «причащают». Видимо, о. Эффинг знал этот восточный обычай, а может просто не хотел «обидеть» родителей.

3. Сахалин

На Сахалине я заметил, что моя органистка принимает «Тело Господне» и, возвращаясь на свое место, достает его изо рта и подает своему ребенку. Я рассказал об этом своему настоятелю о. Бенедикту Звеберу, тоже из США. Он не огорчился и быстро нашел компромисс. С тех пор четырехлетний ребенок получал, непресуществленную облатку в zakrystii сразу после окончания Святой Мессы.

Историко-географическая зарисовка

Дальний Восток – это территория, включающая восточные рубежи Азиатской России, в том числе, Чукотку, Колыму, полуостров Камчатка, остров Сахалин, Курильские острова (территории, спорные с Японией), Приморский край, Хабаровский край, Амурскую область, Еврейскую автономную область, Корякский автономный округ, Якутскую автономную республику и т.д. Большинство перечисленных территорий заселяют автохтонные народы, которые, подобно индейцам Северной Америки, живут своей собственной жизнью, стараясь сохранить свои обычаи, язык и культуру. В советское время многие из этих народов были согнаны в так называемые рыболовецкие или земледельческие колхозы, в которых они, столкнувшись с европейской культурой, подверглись алкогольной деградации и русифицировались. Эвенки (тунгусы), нивхи, нанайцы, айны, чукчи, коряки, ительмены и тд. Жизнь многих из них описали каторжане, среди которых были польские этнографы Бенедикт Дыбовский, Бронислав Пилсудский и т.д.

Магадан ­ крупнейший город на Колыме, «Белый Освенцим» Дальнего Востока. Золото Магадана помогло оплатить военное оборудование из США во время второй мировой войны. В Магадане отбывали заключение жертвы репрессий 30-х годов, много лиц украинского и польского происхождения, а также ученых. Здесь удерживали отца советской космонавтики Королева. Было построено более 1000 км асфальтированных дорог, чтобы облегчить добычу и транспортировку золотоносной руды из удаленных уголков области, которая находилась полностью во власти НКВД и была исключена из-под юрисдикции гражданского права. По разным подсчетам здесь было замучено или расстреляно от 1,5 до 4 млн. человек.
Сахалин ­ «черная скала» на языке мандзуров, по-японски Karafuto, те Китайский остров, или Ych myf на языке нивхов. Это один из самых крупных островов мира, второй по величине российский остров. Его длина 1000 км, ширина от 30 до 200 км. Это одна из самых ужасных каторг времен царизма, куда высылали исключительно политзаключенных или самых опасных уголовных рецидивистов. Попало сода немало поляков. Транспортировка по этапу продолжалась более года. короче был путь через Одессу вдоль побережья Африки и Индии.

Камчатка ­ самый отдаленный русский полуостров, среди прочего, место каторги и ссылка, среди прочих, Беневского, которому удалось сбежать в конце 18 века. Район, подобно Сахалину, тектонически активный. Более десятка действующих вулканов. Уникальная флора и фауна.