Колядки в городе Донецке

Донецк, бывшая Юзовка, потом – Сталино. Миллионный город из числа самых восточных городов Украины, наряду с Харьковом, Сумами и Луганском. Областной центр. Местная католическая община возникла здесь около ста лет назад по соседству с металлургическим заводом. В городе несколько прекрасных и ухоженных улиц, особенно улица Артема. Католикам повезло расположить свой новый храм именно по этой центральной улице, недалеко от железнодорожного вокзала. С новым костелом соседствуют через улицу христиане-баптисты. Хозяева костела священники из Общины Христусовцев. В нашем городе имеется греко-католический экзархат, который возглавляется епископом Стефаном Меньоком из ордена редемптористов (от лат. «redemptor» - Спаситель). В Донецке строится много церквей. Стоит отметить, однако, что, похоже, многим другим городам Донбасса и в Донецке можно найти жутко чудовищные кварталы, где, будто, отсутствует цивилизация. В Украине Донецк имеет отрицательный имидж, особенно благодаря одиозным олигархам, прибегающим к своему богатству нечестным способом.

Донецк гордится мировой известностью спортсмена-прыгуна Сергея Бубки. Здесь находятся два выдающихся футбольных клуба суперлиги «Шахтер» и «Металлург».

Донецк красив своей рекой под красноречивым названием Кальмиус. Она живописно разделяет город на две части. Приятно летом смотреть на плавающие по ней кораблики.

Восточная часть города примыкает к Макеевке, поэтому случается, что некоторые жители так называемой Буденновки или район Макаронки, посещают нашу капличку. В порядке исключения и в качестве партизана я иногда попадаю к ним в гости.

1. ВЕРОНИКА МАЗУР-ОСАДЧАЯ

Пани Вероника, услышав мою просьбу о фотографии родителей, со стыдом призналась: «У меня есть только одна, супружеская, на ней лишь одна мама, но папы нет». « Мне больше не надо», - успокоил я ее, и правду сказать даже без фотографии я был уверен, что статья про Веронику у меня получится. Ведь самое интересное, что собираюсь здесь сказать, связано с Ченстоховской иконой, а эту имею в разных ракурсах и вариантах, чтобы, однако. Сохранить интригу Ченстоховский сюжет будет в самом конце текста.

Пани Вероника появляется в часовне немного позже, нежели Ванда. Ей приходится преодолевать гораздо большую дистанцию. Она живет в Донецке неподалеку от троллейбусного депо, граница с Макеевкой пролегает в 200 м от ее дома, и как сама твердит ей легче добираться в нашу капличку, нежели в Донецкий костел. Ее рассказ про родителей очень скромный, все, что говорит о себе – это только осколки памяти, которые с трудом собирает в гармоническое целое. Ее родители происходит из Доброгошчи Фельштинского района Хмельницкой области. Маму называет, согласно местному диалекту, «Ханзелька», т. е. Анна. Папу называет «Янтек», т. е. Антон. Вероника вспоминает, что именно таким образом называли родители друг друга, ласково, поскольку любили друг друга. Не спорили между собой никогда и были добрыми с детьми. У Вероники была одна сестра и два брата. Еще двое младенцев умерло при родах. Рано умер и папа. Он согласился одним из первых завербоваться в колхоз, но когда родственники пояснили, что теперь он не сможет посещать церковь, тогда пошел к начальству и отозвал свое согласие работать в колхозе. За это второе решение поплатился арестом, болезнью и преждевременной смертью. Вероника рассказала, что папа мог умереть в тюрьме, но одна «хорошая врачиха» убедила, власти, что он уже в агонии и не стоит кормить дармоеда. Это были годы голодомора, поэтому аргумент сработал. Папа под присмотром любящей мамы все же протянул еще целый год, однако смерти избежать не смог. Веронике в тот момент было 7 лет, поэтому помнит папу довольно четко как прекрасного человека, который никогда не пил и не курил. Единственная его слабость, которая привела его к грустной кончине – это любовь к церкви. За это назвали его врагом народа. И хотя не имеем его фотографию, то глядя на веронику, которая так усердно посещает нашу капличку, могу себе немного представить этого человека и ничуть не сомневаюсь, что история его жизни – это история исполнена подлинного героизма, доведенного до мученичества. Янтусь Мазур заслужил себе нашу память и благодарность, он подарил для Донбасса простую, но не менее героичную дочь. Вероника говорит, что в то время все голодали и самой запухшей была мама, поскольку последний кусок хлеба она откладывала для детей и больного мужа. Видя трагическую судьбу этой семьи, соседка, которой стало жалко детей, приносила иногда кубок с молоком. Мама размешивала его с водой, чтобы хватило для всех. Когда папа умер, нечем было его помянуть. Я хотел записать какой-нибудь стишок или песню, которую Вероника запомнила с детства. Видимо женщина неправильно меня поняла, поскольку отвечая мне сказала, что у них дома никаких застольных песней никто не пел, лишь церковные. И действительно Вероника, которая не изучала польского языка и не знает польских букв, знает по сей день почти все традиционные церковные песни на польском языке, которым, видимо, научиться могла только дома. Когда закончила третий класс украинской школы, ей было сказано: «Іди гусі пасти. Вмієш розписатись і хвате”. Такой был подход к колхозным детям. На мой вопрос, почему уехала на Донбасс, ответила, что по причине голода. После войны выдавали на семью по 300 гр хлеба, поэтому многим людям приходилось вербоваться в отдаленные области великой страны. На вопрос чем занималась на Донбассе, я получил откровенный вопрос: “Не помню”. Перед тем, как потерять память, Вероника часто рассказывала как ей приходилось таскать кирпич при строительстве капличке на ул. Коминтерна в Донецке, а потом при строительстве костела по улице Артема. Я не сомневаюсь, что Вероника не пропускала ни один приходской субботник, потому что и здесь в Макеевке, хотя и самая пожилая среди прихожанок, и впредь таскает кирпич, ведра, капается в огороде и красит стенки в часовне. Случалось, что ходила с ведром песка туда и обратно, забывая выгрузить его или наоборот, ходила с пустым ведром. Сама удивляясь себе: “Что же я роблю”. Когда красили часовню бесцветной грунтовкой, она жаловалась, что заставляют ее красить стены водой. В ее супружеской жизни случилось однажды чудо: ее тяжелобольной муж, называющий себя атеистом, согласился вдруг принять священника в больнице, и хотя врачи предупреждали, что мужчина при смерти, то после смерти со священником произошло значительное улучшение, после чего благодарный мужчина еще три года сопровождал Веронику на все церковные мероприятия, усердно молясь вместе с ней. Уже семь лет как мужа не стало и в судьбе Вероники произошла значительная перемена: потеряв внимательного мужа, она осталась рабыней выпивающего сына и не просыхающей невестки, которые, будучи безработными, отнимают у старушки ее скудную пенсию. Вероника посещает церковь ежедневно и ежедневно плачет по этой причине. Порой мне кажется, что Господь дает ей такую длинную жизнь с одной лишь целью, чтобы приходя в церковь и усердно молясь, она выпросила наперед ту же самую милость своему сыну, какую получил ее муж, т. е. обращение. У Вероники есть одна внучка 27 лет, которая в Донецке торгует квасом и 13-летний внук. По словам Вероники, внучка живет порядочно и когда случается беда на нее можно положиться. Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что после Вероники в этой семье кто-нибудь еще будет посещать католическую церковь, хотя, по правде сказать, в ее жизни происходило столько чудес, что исключать ничего нельзя, как нельзя исключать, что силу старушке прибавляет ее папа, где-то в небе за нее молясь. Стоит отметить, что мама Вероники дожила до 97 лет и поэтому можно полагать, что Вероника способна жить столько же. Сын Вероники Николай жаловался на колядках, что поскольку мама встает очень рано и, вернувшись с костела, ложится подремать, то, встав вечером, ей кажется, что это утро, надо в костел идти опять. И действительно, однажды произошел такой случай, что пани Вероника приехала в костел часов 8 вечера и удивилась, что еще в часовне никого нет. Объяснив ей, что скоро наступит ночь, повел я ее, как ребенка, на свою кровать, а сам лег спать в другой комнате. Все прихожане знают историю Вероники и все мы знаем, что в течение полугода сын ее не отпускал, переживая, что однажды она не найдет обратной дороги домой. Однако, ее соседка с Червоногвардейки, пани Катя Винницкая, посетив ее в канун паломничества чудотворной копии Ченстоховской иконы, предложила Веронике приехать и помолиться перед иконой о том, чтобы Господь вернул ей память. Все мы знаем, что одна лишь вера является содержанием ее жизни. Чудо произошло. Вероника целый год усердно посещала храм и никогда не случилось то, чего мы все боялись: она не потеряла дорогу домой. Случилось, однако, другая беда: во время редактирования текста, я сильно заболел и Вероника неоднократно повторяла вслух молитву, чтобы Господь Бог забрал болезнь от ксендза и перебросил на нее. Это была странная молитва, но похоже, что и в этот раз там в небе ее услышали. В июне месяце 2006 года, покидая нашу часовню и пересекая скоростную дорогу, примыкающую к часовне, она не заметила, что за стоящей маршруткой гонится таксист, который не увидел ее, и пересекла ему дорогу. Проблема состоит в том, что возле нашей часовни находится остановка маршруток, направляющихся в Снежное, Торез и Шахтерск и люди часто пересекают дорогу именно в этой точке, не взирая на отсутствие зебр и светофоров, точно так же рискуя поступают наши прихожане и я в том числе. Молодой таксист сильно ударил старушку на глазах еще одной пожилой прихожанки – пани Ядвиги Цембровской. Не зная, что делать, она вернулась со слезами в капличку, прося, чтобы я сделал что-нибудь. Я сам только что выписался с больницы и передвигался с трудом, однако, поскольку больница было по соседству я сделал попытку организовать первую помощь. В Рудбольницу можно дойти пешком за 5 минут, но скорая ехала 20 минут до стонущей женщины, которую мы посадили на обочину дороги. Молодой таксист поначалу вел себя вызывающе и обижался на меня: кто я такой, чтобы его отчитывать за случившееся? Когда я пояснил, что я священник, он стал вести себя более корректно и помог поместить женщину на носилки, не отступал от больной и на санпропускнике. Оказалось, что бабушку надо было переносить из корпуса в корпус для сдачи анализов и в течение полутора часа мы вдвоем с таксистом носили старушку на носилках туда-сюда, почему-то мне самому не понятно почему именно, среди персонала больницы никто не захотел этим заниматься. Пока мы возились со старушкой, таксисту удалось упросить пострадавшую заступиться за него в милиции и подтвердить, что она не имеет к нему никаких претензий. Оставил он ей 500 грн на лекарство и обещал и впредь помогать. Однако, после того, как милиция с соответствующим заявлением удалилась, мы больше хитрого человечка не видали. В течение 10 дней я просил по очереди наших прихожан носить больной пищу и нужные лекарства. Сам попадал туда не каждый день, поскольку сильно утомился от всего случившегося - физически и морально. Перелом был открытый, поэтому врачи не налаживали гипс. Во время одного из моих посещений Вероника еще раз подтвердила, что рада случившемуся, поскольку именно об этом и молилась. Это были последние вменяемые слова, которые я помню из уст Вероники. На фоне сильного шока бабушка стала сильно “буянить”, срывая с себя бинт, она повредила сильно вытяжку и упала на пол, осложняя перелом. Врачи сильно нарекали на поведение бабушки и когда появилась заботливая внучка, уговорили забрать ее домой с тем, чтобы продолжать лечение в Донецке. Именно в это время я уезжал на лечение в Китай и, вернувшись в конце года, с великой грустью заметил, что сын Николай соорудил для больной матери нечто вроде палаты для сумасшедших. Сидя взаперти, обезумевшая женщина, у которой тем временем зажила рана, передвигалась по комнате на четвереньках, не в силах вернуться на кровать, на которой лежал матрац без постельного белья со следами мочи и сгустками кала. Я отметил, что женщина голодает и просил прихожан установить дежурство с тем, чтобы хотя бы раз в неделю привезти

ей скромную пищу. Я предлагал свои услуги водителя, однако, реакции не последовало. Поэтому сам я за три месяца появился лишь три раза. Сначала мы пели с ней колядки, потом Пассии на польском языке, все она пела без запинки и прекрасно, как и прежде. С трудом глотала причастие и поедала на ходу все то, что вместе с пани Яниной привозили мы ей на первую пятницу месяца. Она никого из нас не узнавала, а на своего сына, который порой заглядывал в “комнату пыток”, притворяясь добреньким, говорила на него “отец”. “Какой я тебе отец”, - злился Николай и быстро уходил. Мой четвертый визит должен был состояться в страстную пятницу, на этот раз, не взирая на строгий пост мы взяли с собою много пищи, пани Янина сварила горячий бульон и предложила начать посещение больных в обратном порядке, чем обычно. Из четырех больных Вероника всегда была третьей и мы попадали к ней в обеденное время. Янина, желая покормить больную горячим супом предложила поехать к Веронике в первую очередь. У ворот заметил я озабоченного сына и взволнованным голосом спросил у него: “Бабуля жива?” “Считайте, что нет, - ответил сын, - врачи сказали, что вот-вот умрет”. Зайдя в комнату, я увидел теплый скилетик, в котором очень сильно билось сердечко, а в ритмы бьющегося сердца раскрытым ртом умирающая глотала воздух. Точно такую картину я запомнил, посещая больного юношу в реанимации, когда врачи зафиксировали смерть мозга. Говорилось тогда, что он живет только потому, что у него очень крепкое сердце и действительно Вероника была человеком с великим сердцем в буквальном и переносном смысле. И это сердечко дождалось священника в ту самую минуту, в которую приходилось умирать Иисусу. Я совершил обряд Елеопомазание, спел один все три части Пассии на польском, прочитал Розарий и попрощался с ней, прося сына, чтобы позвонил в приход, когда Вероники не станет. Я не мог ждать смерти, поскольку ждали другие больные и в три часа я должен был провести молитву в Торезе. В шесть вечера была адорация креста в Макеевской часовне. Поскольку в восемь вечера никто нам не звонил, я позвонил сам соседке и мне сказали, что Вероника умерла через полчаса после моего визита. Сын не захотел везти тело в капличку и поскольку похорон наметили на Страстную субботу, в приходе оказалось много желающих попрощаться с Вероникой, я ездил четыре раза туда-сюда, чтобы привезти 20 прихожан, желающих увидеть покойную. Это было все, что я мог в этот момент придумать для человека, который так усердно выпрашивал мне здоровье.

2. ЯНИНА ГОЛОВКО-ПЕЦЕВИЧ

Пани Янина живет вместе с мужем в Донецке, а значит не является моей прихожанкой в действительности. Однако, Буденовка и Пролетарка, где живет она, это районы Донецка, прилегающие к Макеевке. Четыре года назад там был зарегистрирован приход Доброго пастыря, однако, своего помещения этот приход не имеет. Люди собираются раз в неделю на катехизис. Однако, по словам пани Янины, не всем людям эти встречи на частной квартире приходятся по вкусу. Она лично предпочитает приезжать в соседскую Макеевку, где уже свыклась с коллективом. Моим долгом считаю напоминать Янине, что она должна хлопотать и молиться о том, чтобы Господь помог им приобрести собственную территорию. Она обещает, но жизнь течет своим чередом. Выросла Янина в местности Мосты Правые в Гродненской области в Белоруссии. Ее родители, Михаил Пицевич и Антонина в девичестве Охромович, вырастили троих детей. Старшая Елена живет в Гродно. Она была технологом швейного производства, ныне на пенсии. Сестра посещает небольшой приход в новом поселке по улице Ольги Солоновой. В прошлом это были угодья дворянина, который в своих имениях построил небольшую часовню и она теперь стала приходским костелом. Жители поселка просят власти о разрешении на строительство большого костела, но городские власти ехидно комментируют, что на сегодняшний день в городе Гродном строятся два костела и пока идет строительство новых разрешений не предвидится. Стоит здесь отметить, что режим Лукашенко не приветствует католическую церковь, хотя 20 % населения Белоруссии исповедует эту религию. В городе Гродно этот показатель гораздо выше и католиков там живет процентов 80. Янина недавно навестила свою сестру и та рассказала ей о неприятном событии в Гродненском соборе. Там ночью произошло замыкание, в центральном алтаре, которому более 300 лет сгорели полностью три из двенадцати необыкновенной красоты статуи апостолов. Сгорели также пол в пресвитере и четверть алтаря. В Бернардинском костеле, при котором ныне действует духовная семинария, Янина окрестила своего единственного сына Игната. Младший брат Иван живет в Родных Мостах. Он служил в армии в Петербурге, потом был строителем, теперь он на пенсии. Янина сожалеет, что брат несильно верующий. Говорит, что он иногда перед сном перекрестится и на этом заканчивается его вера. Дедушка Казимир Охромович был старостой в Мостах и очень набожным человеком. Его супруга Мария очень рано умерла. Маме Янины тогда было 16 лет. Рожденная сестра бабушки Марии была монахиней и поварила у священника, в советские времена она жила вместе с родителями Янины. Она знала много удивительных блюд, уговаривала Янину учиться ее поваренным секретам. Теперь она сожалеет, что не воспользовалась предложением монахини. Звали ее сестра Анна. Монахиней она стала якобы от горя, поскольку во время Первой Мировой войны все ее близкие погибли. После войны советская власть арестовала священника и выслала в Сибирь. Люди некоторое время собирались сами и молились в осиротевшем костеле, но через некоторое время «неизвестные» сожгли храм. Ныне церковь в Мостах расположена возле кладбища. Мама Янины была сильно верующей и всю жизнь молилась об одной милости в минуты смерти, чтобы обряд погребения совершил католический священник. Слава Богу, она дожила тех времен. В минуту ее смерти костела еще не было, но люди уже тогда приглашали священника служить Мессу в часовенке возле кладбища. В детстве Янина сильно болела и, однажды, случилось с ней, что в течение недели находилась в коме. Мама тогда сильно молилась и полностью уверена, что именно молитвы вернули ребенку здоровье. Дед Охромович был богатым фермером. У него было более 12 гектаров земли. В завещании разделил он свое имение поровну: каждому из шести детей по 2 гектара. Янина помнит времена принудительной коллективизации, которая в западной части Белоруссии проводилась в 50-е годы. Папа работал в больнице извозчиком и чтобы не потерять престижную работу, не критиковал колхозов. Мама, однако, была категорически против существования колхозов. За такую позицию соседи Мацулевичи были сосланы в Сибирь. Их в семье было шестеро и никто из них не вернулся. У родителей были лошадь, корова и поросенок, и на этом основании их пугали, что могут причислить к кулакам и тоже увезти. Под давлением страха они согласились вступить в колхоз. Янина рассказывает, что все таки к ним приезжала комиссия, которая была в полномочиях раскулачивать, а значит их судьба висела на волосинке. Власти забрали у родителей лошадь и отсеянные поля пришлось обрабатывать без коня. Неудивительно, что многие люди воспринимали такое поведение властей с огромным сопротивлением и многие попадали в тюрьму и в ссылку. Сразу после войны оба родные брата (Казимир и Франк) мамы Янины уехали в Польшу вместе со своими семьями. Следом за ними уехало очень много человек и те приглашали следующих. Так продолжалось до 1956 года, в это время родители Янины тоже подали документы на репатриацию. К сожалению, ответ был отрицательный, поскольку после смерти Сталина разрешение на выезд давалось все сложнее. Мама осталась работать в колхозе. За работу никто денег не выплачивал, а лишь начислялись так называемые «трудодни». Мама приносила домой в карманах понемногу колхозного зерна, поскольку, не имея денег, не могли ничего себе купить. И мама оправдывала сама себя, что этот хлеб в карманах не является воровством. Колхозники в то время не получали паспортов и от места жительства можно было удалиться лишь на 6 км. Никакой другой работы как только в колхозе не предоставлялось. Люди жили очень бедно, но постепенно жизнь улучшалась. И когда Янина повзрослела ей неожиданно выдали разрешение учиться в сельскохозяйственном институте в Минске. Окончив институт, она проработала 6 лет в Гродно. Однажды получила она путевку на курорт. Синее озеро поблизости города Нальчик, который является столицей Кабардино-Балкарии. Во время этой путевки она отлучилась на несколько дней в Сочи и там познакомилась со своим будущим супругом Виталием. Виталий перепутал Янину со своей землячкой, но увидев Янину во второй раз, решил завести знакомство. Курортный роман продолжался по переписке продолжительное время. И на следующий год молодые люди сыграли свадьбу. Виталий, которого предки происходили из Сербии, необыкновенно спокойный человек. в нем очень трудно найти хотя бы след балканского темперамента. Однако черты лица у него особые. Оба они, хотя и пенсионеры, сохранили внешность молодых людей. Живут они на пятом этаже девятиэтажного дома, неподалеку от роскошных имений господина Януковича. У них старый запорожец и небольшая дача – вот все, чего они добились за долгие годы усердного труда. Янина работала на производстве сырья, в частности при обработке кожи. Виталий, как инженер-технолог, заканчивал машиностроительный институт в Черкассах. Работал он в Научно-конструкторском институте главным технологом шахтного оборудования. В приходе Янина старалась быть всегда активным человеком, в частности через принадлежность к Легиону Марии. Опекает больных, собирает пожертвования, участвует ремонтных работах. Однажды вместе с мужем решили подарить приходу софу, поскольку заметили, что я сплю на полу. Я стеснялся принять подарок, но они успокоили меня тем, что у них мебели в достатке. Однажды попал я к ним в гости без предупреждения и заметил, что муж Янины Виталий расположился спать на матрасе на полу. У них единственный сын Игнат, ему за 30, живет самостоятельно в соседском доме. У родителей есть ключ от его квартиры, однако, он обижается, когда слишком часто навещают его, считая, что они за ним шпионят. Однажды родителям пришлось долго стучаться, зная точно, что сын дома. Когда воспользовались они своими ключами, заметили сына дома в ванной без сознания. Игнат попал в реанимацию и Янина, у которой на руках была виза на поездку в Польшу, была вынуждена отказаться от встречи с Понтификом, дабы ухаживать за тяжело больным сыном. Родители волнуются, что сын не тянется в костел и еще больше переживают по той причине, что молодой человек не торопится создавать семью и утешить родителей потомством.

3. ЭРДМАН ИРИНА И ЛЕОНИД

Леонид и Ирина Эрдман стали новыми людьми на рождественском маршруте священника. Эти люди возглавляют организацию «Полония» и сильно суетятся при организации всяких мероприятий для детей из ансамбля «Несподянка» (по-польски сюрприз). Успехи молодой организации вызывают жуткую ревность со стороны конкурентного Общества польской культуры. Годами из уст председателя Общества я слышал вульгарные придирки к этим людям, в частности такого плана, что у них неправильная фамилия и никакие они не поляки. Мне эти люди понравились тем, что дали согласие вести уроки религии в рамках занятий с детьми сначала в музыкальной школе на Червоногвардейке, а потом в 37 школе в том же поселке. Я долго стеснялся сделать это предложение, но выяснилось, что они были всей душой за, в последствие принимались на «ура» все мои предложения подобного характера. Ансамбль все чаще и чаще выступал в приходе не только на Рождество и Пасху, но также и на майские праздники: Пресвятую Троицу и пр. когда уезжал я в Китай на лечение, именно на этих людей возложил я ответственность за судьбу больной бабушки Вероники, поскольку географически их отделяет лишь несколько улиц. При всей своей занятости, однако, несколько раз они навестили старушку. Все они медики. Леонид Эрдман – зубной техник, т. у. Специалист по протезированию. Ирина долгие годы была преподавателем в медучилище. Старшая дочь тоже стоматолог. Приключения и близкий контакт с Польшей начался в году лихолетья, когда выжить на Украине было очень трудно, и через знакомых стали они в рамках каникул лечить нуждающихся в Люблинском воеводстве, поскольку в польских деревнях фермерам тяжело и долго добираться зубным врачам, они охотно пользовались услугами приезжих специалистов. Ирина и Леонид откровенно не религиозные люди. Называют себя православными, но не возражают, чтобы их дочь Мария в будущем прошла подготовку к исповеди и причастию. Мы завели тоже разговор о венчании этой пары, потому что по всему видно, что живут они в полной гармонии, дополняют друг друга и очень любят, поскольку тема интимная, стараюсь их не торопить и ничего не навязывать. Я был у них на колядках дважды, дважды затрагивали эту тему, безрезультатно. Все надежды возлагаю на грядущие третьи колядки.